Он стоял очень близко. Маша чувствовала идущее от него тепло. От того, что он уедет, и возможно на совсем, стало грустно. Почему-то ей очень захотелось сказать: «Не уезжай. По крайней мере, не уезжай на совсем…» Он заглянул в ее глаза. Его губы, как и он сам были очень близко. В какой-то момент они слегка подались навстречу друг другу. В это время Степке, крутившемуся рядом, видимо, наскучило это затянувшееся прощание возле двери. Он гавкнул, призывая всех пойти уже в комнату, на мягкий диван. Эти двое могли бы болтать и дальше, сидя на нем, а он лег бы удобно и поспал. Чувствуя смущение и одновременно некоторое сожаление, что «волшебные чары» развеялись, Маша слегка отступила назад. Момент был упущен. Да оно, наверное и к лучшему. У нее только что закончились, весьма плачевно, одни отношения. Так что то, что она сейчас почувствовала, это, скорее всего, лишь желание заполнить, образовавшуюся в ее жизни и в душе пустоту. Он тоже, наверное, испытывает чувство одиночества. Новое место, чужой город, который ему не нравится… Андрей усмехнулся и потрепал Степку по голове.
–Пока, волкодав. Береги хозяйку.– Он вновь посмотрел в ее глаза.– Пока. Спокойной ночи…
–Спокойной ночи.
Ночью Маше снились весьма откровенные сцены с участием ее нового соседа. Во сне это было приятно и волнующе-захватывающе. Проснувшись утром и вспомнив свои видения, она вновь почувствовала смущение, досаду и даже злость. На себя, на него и вообще на все. На всю свою, не слишком удачно складывающуюся жизнь.
Хорошо, что он уезжает. Роман с соседом, это, в принципе, неправильно. А тем более, сейчас…
Глава 8
За время службы, желание задушить допрашиваемого собственными руками, возникало у следователя Захарова неоднократно. Но ни разу это желание не было таким сильным и таким труднопреодолимым. Человек, сидевший напротив него на стуле, выпрямив спину так, что казалось, что тощая грудь выпирает, как у птицы, вперед, уже довел служителя закона до исступления. Захаров почти всерьез подумывал, не проще ли свернуть тонкую шею придурка, чтобы больше не мучиться.
За двадцать минут, что уже длилась беседа, тщедушный хорек не ответил ни на один из заданных вопросов, при этом, умудряясь ни на секунду не закрывать рта.
–Лев Николаевич,– прерывая неиссякаемый поток собеседника, тоскливо сказал Захаров,– давайте ближе к теме нашей беседы. Я спросил, где вы были в понедельник семнадцатого декабря с двадцати одного часа до двенадцати часов ночи?
Лев Николаевич смерил следователя презрительным взглядом.
–Вы понимаете, что сами не даете мне ответить? Вы постоянно сбиваете меня с мысли!– возмущенно заявил он.– Я же Вам объясняю, что по образованию я химик. Но так как наука наша находится в весьма плачевном состоянии и умные, знающие специалисты никому не нужны, я с наукой распрощался. И нисколько, кстати, не жалею, так как благодаря этому во мне проснулся гораздо больший талант, данный мне свыше. Я стал писать.
Захаров застонал. Маленькая головенка с остреньким личиком покачивалась на тонюсенькой шейке. Взять бы эту шейку и…
–Лев Николаевич!…
–Прекратите меня сбивать!– взвизгнул писатель, по образованию химик, распрощавшийся с недооценившей его наукой.– Вы специально?!
–Нет. Случайно,– угрюмо ответил следователь. Собеседник зыркнул на него сердитым взглядом.
–Вам нужно чтобы я ответил?– строго спросил он. Следователь вяло кивнул.– Так тогда дайте мне уже сказать.
Захаров развел руками и привалился к спинке кресла. Давая понять, что готов слушать хоть до бесконечности, ну или пока кровожадные желания не одолеют его настолько, что он все же не совладает с собой и ухватит сморчка за его тонкую кадыкастую шею.
–Так вот!– проверив, внимательно ли слушает следователь, Лев Николаевич кивнул и продолжил.– Я стал писать. Но мир полон злых, недалеких и завистливых людей. И мои произведения так и не дошли до читателя, из-за некоторых из них, по непонятной причине, занимающихся делом, в котором ровным счетом ничего не смыслят. Кстати, сейчас я пишу книгу, напрямую связанную с химией. И с тем, как, порой, ограниченные в своем мышлении и видении великого и талантливого люди, встают на пути у истинных дарований, всячески мешая им… Драма с элементами триллера. Там будут подробно описаны некоторые яды и их применение…
–Где вы были семнадцатого декабря с 21-00 до 24-00,– взревел следователь, вскакивая со стула и нависая над доставшим его чокнутым придурком.
–Не смейте кричать!– пискнул Лев Николаевич. – Какое Вы имеете право?…