С уверенным видом он вошёл в здание, поднялся на третий этаж. Перед ним открылся широкий коридор, отделанный тёмным деревом, с дверьми по обе стороны. За какой из них кабинет главного редактора? Этого он не знал.
Василий медленно пошёл вперед. Он как бы прогуливался по редакции, на самом деле искал нужную дверь. Какой-то незнакомый человек вышел из двери с табличкой «Отдел мебели», поздоровался с ним. Василий ответил, продолжая неспешное движение. Наконец кабинет был найден. Секретарь, молоденькая, но не очень симпатичная брюнетка, вежливо улыбнулась ему, здороваясь, и от этого её лицо похорошело. За следующей дверью он обнаружил достаточно просторное помещение, значительную часть которого занимал широкий стол из тёмного полированного дерева, а вдоль стен шли книжные шкафы, заполненные книгами.
На столе поджидала его достаточно высокая стопка бумаг, на верхней стояло название «Модный интерьер», чуть ниже – № 9, а ещё ниже располагалось изображение того самого интерьера, о котором писал журнал. Василий сходу понял – это вёрстка. Ему следует прочитать её, внести последние правки, если таковые требуются, и подписать номер в печать. Так, по крайней мере, поступал главный редактор того издания, в котором Василий работал в своей вселенной.
Он принялся просматривать вёрстку. Большую часть её занимали фотографии интерьеров, мебели, но был и текст:
«Спальня решена в нежных кремовых тонах, и главная её особенность – наличие шёлковых панелей соответствующего цвета. Созданный образ хорошо дополняют шёлковые гардины с кистями…»
А через несколько страниц: «Ванная выполнена в венецианском стиле. Но дизайнер не стал злоупотреблять мрамором. Из него выполнены только колонны, облицовка ванной и рукомойника, а стены между колоннами оклеены водостойкими обоями с пейзажами, что создает ощущение, будто вы находитесь в беседке в солнечный день…»
Особого желания придираться к тексту у него не было. Поправив неудачные обороты в нескольких местах, Василий подписал вёрстку и лично отнёс секретарю. Положил на стол со словами:
– Возвращаю.
– Отсылать в типографию вместе с диском? – поинтересовалась она.
– Да. – Василий уверенно кивнул.
Вернувшись в кабинет, он вдруг подумал, что подпись настоящего обитателя данного кабинета может отличаться от той, которую поставил он. Впрочем, секретарь ничего не сказала. Может, не заметила. Хотя нельзя исключить, что подпись у его двойников похожа на ту, что привык ставить он.
Тут Василий вспомнил: надо позвонить Астахову. Набрал номер, услышав знакомый голос, проговорил не очень громко, чтобы, не дай Бог, не услышали за дверью.
– Дмитрий, это Василий Петровский. Извините, что не позвонил вам вчера. Не смог. Я нашёл свой дом. Точнее, дом моего двойника. И всё выяснил. Здесь я – главный редактор журнала «Модный интерьер». Знаете такой.
– Нет, – прозвучало из трубки. – Откуда вы звоните?
– Из редакции. Где он работает. Здешний Петровский. Это недалеко от вас. Пушкинская площадь, дом Сытина.
Последовала пауза, после которой Василий услышал:
– Мы можем встретиться?
– Конечно, – с готовностью ответил Петровский. – Где?
– В моём кабинете. Через полчаса.
– Хорошо, буду.
Он решил не ехать на машине, а прогуляться до университета. Выйдя в приёмную, сообщил секретарю, что идёт обедать.
– Без Григория Пантелеймоновича? – удивленно протянула она.
Василий представления не имел, кто такой Григорий Пантелеймонович и почему они должны обедать вместе. Надо было выкручиваться.
– Да. Я сегодня приглашён на деловой обед.
Она понимающе кивнула.
В коридоре его окликнул высокий и грузный молодой человек с русой бородкой.
– Василий Игнатович, я подготовил материал, о котором мы говорили два дня назад.
– Положите на мой стол, – распорядился Василий и продолжил стремительное движение к лестнице.
Вскоре он был на площади. Передвигаясь пешком, он мог позволить себе оглядывать окрестности без риска попасть в аварию. И первое, что удивило его – памятник Пушкину стоял на привычном месте. Значит, здесь тоже перенесли его на другую сторону Тверской. Однако, позади бронзовой фигуры поэта не громоздился кинотеатр. Бульвар уходил в сторону Петровки, оправдывая своё название – Бульварное кольцо. Открывавшаяся позади памятника перспектива понравилась Петровскому.