– Привет, парни, – кивнула Лэнгли солдатам. – Я к своей Еве.
Видимо, из вежливости ко мне она обратилась к охране на английском.
– Извините, Frau Unterleutnant,[36] но посторонним туда нельзя, вы же знаете, – вежливо, но твёрдо заступил нам дорогу один из солдат.
Это я-то посторонний? Ну, вы, ребята, вообще…
– Он не посторонний. Он пилот НЕРВ-Япония и мой будущий напарник.
– Ваши документы, пожалуйста, – включился в разговор второй боец.
– Bitte, – достал и протянул я ему удостоверение.
Откуда-то появился небольшой сканер, чем-то похожий на радар гаишников. Красноватая вспышка лазерного луча, короткий писк, и удостоверение возвращается ко мне.
– Всё в порядке, Herr Leutnant, проходите.
То-то же.
Аска уверенным движением дёрнула пару рычагов, дверь с шипением открылась.
– Прошу, – величественным жестом пригласила меня девушка.
– О, нет! Только после вас, Fräulein, – возразил я, всё ещё не выходя из амплуа галантного рыцаря.
– Моё дело предложить, – весело заявила Лэнгли, проходя вперёд.
Последовал за ней, вошёл внутрь, и оказался на каком-то возвышении. Слегка поёжился – в отсеке было несколько прохладно, и начал с интересом рассматривать немецкий Евангелион.
– Это – моя Ева, – гордо приосанилась Аска. – Первый и пока что единственный образец, предназначенный исключительно для боя. Нулевой был всего лишь экспериментальной моделью, а твой Ноль-первый прототипом настоящих боевых машин, и, естественно, они были очень несовершенны.
– Вот здесь я с тобой не могу согласиться, Лэнгли, по крайней мере, в отношении моего юнита, – возразил я. – На сегодняшний момент именно Ноль-первый – самая мощная Ева. У него крепче броня, мощнее АТ-поле…
– …и, разумеется, куча детских болезней, как у любого прототипа, – лениво закончила за меня девушка. – Ноль-первый мощнее, но и одновременно тяжелее моего юнита, а значит, менее скоростной и манёвренный. На Ноль-втором стоит более новая электроника, и наконец-то исправлена проблема с контактной капсулой… Каково, Икари, а? Я ведь в курсе того, что на Нулевом и Ноль-первом были проблемы с системой катапультирования. Про постоянно заедающий основной люк я вообще молчу.
– Есть такое дело, – скривился я. – Но это не так уж и фатально. Пустяки.
– Из исправления таких пустяков и рождается нормальная боевая машина, – снисходительно произнесла Аска. – У вас ещё и внутренние батареи старого образца – что на Нулевом, что на Ноль-первом. Пять минут – это даже не смешно. Вот на моей Еве стоят батареи уже на семь минут работы, и это ещё не предел…
– То-то вы их в пути почти в ноль разрядили, и нам пришлось новые батарейки сюда тащить…
– Лишняя перестраховка, – отмахнулась Сорью. – Даже если возникнет какая-то угроза в пути, смысла включать Еву-02 не будет.
Девушка вздохнула.
– А жаль… Я бы хотела попробовать и её, и себя в НАСТОЯЩЕМ деле…
– Не зарекайся, Лэнгли, – покачал я головой. – Этот грёбаный мир имеет обыкновение подкидывать самые отборные гадости именно тогда, когда их меньше всего ждёшь.
– Да что может случиться, пока мы…
Где-то вдали резко и тревожно взвыли ревуны, и послышался раскатистый грохот стартующих ракет.
МАТЬ ТВОЮ ЗА НОГУ ЧЕРЕЗ КОЛЕНО В ЛОБ, БАШКОЙ В СТВОЛ И В ЗАДНИЦУ ДОСЫЛАТЕЛЕМ!!! Гадский Ангел!!! Всё-таки напал, мразь!!!
– Опять учения? – нахмурилась девушка. – А почему нас в этот раз не преду…
– Engelhuren!!! – удержавшись от рвущейся наружу тирады в духе Малого Петровского Загиба, почти вежливо выругался я. Впрочем, Аске и этого вполне хватило, чтобы покраснеть. – А, по-моему, Лэнгли, это ни хрена не учения, verdamte Scheisse! Задницей чую, что случилась какое-то дерьмо!
– Э-э-э… Икари… Ты… ты чего? – несколько даже опешила немка.
– Готов прозакладывать собственное посмертие, Лэнгли, что нас только что атаковал Ангел, – процедил я.
Интерлюдия
Борт атомной субмарины ВМС США SSN-716 «Солт-Лейк-Сити»
Коммандер[37] Джеймс Сэлинджер флегматично прихлёбывал кофе из любимой кружки, сидя на центральном посту. Дежурная смена экипажа несла обычную ходовую вахту – вахтенный офицер, его помощник и семь матросов вели субмарину экономичным пятнадцатиузловым ходом. Всё как обычно. Вахта выполняла свои обязанности чётко и спокойно – в действиях подводников чувствовался опыт, достигнутый годами службы.