– Это плохой способ взрослеть, – покачал седой головой немец. – Прошу меня простить, мне здесь что-то жарко – я пойду. Auf Wiedersehen,[7] herr General-Major, frau Major. Удачи в бою, лейтенант.
Дружно попрощались с поковылявшим в сторону выхода в сопровождении Артёма Паулем.
– Занятный старик, – заметила Мисато.
– Пожалуй, – согласился русский генерал. – Между прочим, когда-то воевал против моих предков…
– Даже так? – неподдельно удивилась Кацураги. – И… как вы к этому относитесь?
– Никак, – хладнокровно ответил Кондратенко. – Россия с Японией тоже, между прочим, воевала, целых два раза. Вот как вы к этому относитесь?
– Гм… Никак… – слегка смутилась девушка. – Главное, сейчас между нами нет обид, и мы с вами – союзники.
– Вот и я о том же, – произнёс Кондратенко, беря со столика бокал с шампанским и провожая взглядом уходящего немца. – Он хороший старый солдат и многому может научить наших бойцов… Я уже договорился с представителями Бундесвера, чтобы Вейс остался у нас в дивизионе особой мощности в качестве специального консультанта.
– Да, это будет полезно, – кивнула Мисато. – Нам сейчас не помешает никакая помощь.
– Ну, что, Рицко? Чем нас порадуешь на этот раз? – зевнув, спросила Мисато. – Только давай дифирамбы Ангелам и Евам оставим в стороне – только факты.
Я, Мисато и Акаги сидели у последней в кабинете, собравшись на импровизированном совещании.
– Хочешь факты – получай, – хмыкнула глава научного отдела. – По данным, полученным после предварительного изучения Рамиила, можно сказать, что мы столкнулись с чем-то действительно запредельным…
– Рицко… – поморщилась Кацураги. – Это все и так прекрасно понимают, расскажи лучше что-нибудь действительно полезное на будущее.
– Нет, ты сначала дослушай, Мисато – я говорю исключительно полезные вещи… – важно подняла палец Акаги.
– Ну да, ну да…
– Есть какие-то сомнения в моих словах? – выразительно подняла бровь Рицко.
– Нет, нет, что ты! Продолжай.
– Так вот… Несмотря на возникшие у меня подозрения, Пятый Ангел оказался всё-таки живым существом, а не боевым механизмом. Под внешними слоями брони оказался скрыт слой живых тканей и неких органов, ответственных за самовосстановление, координацию действий отдельных модулей, накачку пучкового оружия и различного рода трансформации. Ядро, к сожалению, не уцелело – выстрелы рейлгана не задели его, но вот снаряд «Адама» разнёс всю сердцевину в клочья…
– Что можешь сказать относительно модулей его брони, пригодных в качестве оружия? – поинтересовалась Кацураги.
– Модули как модули, – пожала плечами Рицко. – Разве что омертвевшие и утратившие большую часть функций. Материал по составу схож с высокопрочной керамической бронёй, с примесями различных металлов и кое-чего ещё… А в целом внешние слои брони Рамиила можно сравнить с клетками эпидермиса, защищающими организм от негативных факторов внешней среды…
– А что вообще собой представляют эти модули? – перебил я вошедшую в раж Акаги.
– Аналог подобрать сложно, – глава научников глотнула кофе из кружки. – Не отдельные клетки, не органы и не организмы… Одним словом – модули. Отдельные элементы конструкции, способные в некоторой степени действовать автономно – в уцелевших октаэдрах мы обнаружили нечто похожее на примитивную нервную систему, но на неорганической основе…
– Что-нибудь подобное… центральному нервному узлу, как у Самсиила, было обнаружено? – осторожно спросила майор.
Это она ту ерунду, похожую на человеческий мозг, которую обнаружили у Четвёртого Ангела, имеет в виду?
– Центр октаэдра был очень сильно повреждён, – туманно начала Рицко. – Там мало что уцелело… Но судя по всему, некий аналог такого же «мозга» у Рамиила существовал.
– Проклятье, мне это не нравится, – пробурчала Кацураги. – Очень не нравится…
– Нравится не нравится, а изучать всё это необходимо, – заметила Акаги. – Впрочем, Ангел – это ещё не всё интересное…
– Опять Ева, что ли? – брякнул я. – Что на этот раз-то?
– Синдзи, ты хорошо помнишь, что ты делал, когда Мисато послала тебя и Рей добить Рамиила? – издалека начала Рицко.
– Помню, насколько это было возможно при нахождении под лошадиной дозой обезболивающего, – хмыкнул я. – Что вас конкретно интересует?
– Прыжки, которые ты совершал в Евангелионе, – лаконично ответила Акаги.
– А что не так? Разве я делал что-то необычное?
– Вообще-то, да, – тонко улыбнулась Рицко. – Согласись, прыжки на высоту трёх собственных ростов обычными не назовёшь…