Планирование шло коту под хвост, чудом удалось избежать смерти носителя, и то лишь волей случая. Когда зверь столкнулся с Эмилем, произошло нечто странное. Каким-то образом копье попало в цель, пронзило сердце, но не это убило зверя. Существование и Чужака, и зверя подчиняется иным законам, отличным от "стандартных". Происходящее в реальном мире не может повлиять на их сущности, лишь контакт в Тени является решающим.
Там, за пределами человеческого, они встретились, Зверь и Чужак, но того, что можно назвать последствиями столкновения, просто не существовало, в тот миг они стали бездумными бесформенными частичками чего-то, что движимо чужой волей. "Частички" слились воедино, Чужак остался "почти собой", а Зверь исчез, растворился, от него достались лишь новые способности да жуткие обрывки памяти. Дикая ярость умирающего, его безумная агония и жажда крови перед "смертью" навечно выжгли отпечаток внутри "нового" Чужака - таковой стала плата за полученную силу. День подходил к концу, прозвучал сигнал к смене караула. В палатку вошёл Ренат. Трезв и бодр.
***
- Привет, начальник.
- О! Очнулся. Ещё одна ночь и пришлось бы тебя огреть молотком...
- За что?
- Ну, ты лежишь тут, как мёртвый, уже три дня. Завтра в путь, и есть приказ лежачих не брать...
- Ясно...
- А ты молодчага, выжил, и венок получишь.
- Венок?
- Ага, дубовый. Ты ж спас Немого от смерти, когда зверюгу колол. Так говорят.
- Да... наверное... плохо всё помнится.
- Ну, помял он тебя, будь здоров, посмотри вон на доспехи. - В углу палатки бесформенной грудой валялись останки панциря с множеством вмятин и следов от когтей. Шлем был смят в один очень плотный комок, судьбу черепа определила лопнувшая пряжка, когда медведь схватился за голову своей лапищей.
- В общем, собирай пожитки, выдвигаемся перед рассветом. Идти сможешь?
- Смогу.
- Ну, в случае чего, с поклажей поможем. Ты ж теперь герой! Спаситель немых-покалеченных. На следующем привале скорее всего даже награждён будешь. - Ренат легко 'читался' - впереди снова ждёт повышение, он всё же отличился. Командование строем прошлой ночью - его работа.
Первые три манипулы оказались начисто вырезаны, и то было только начало боя. Кто знает, как бы всё обернулось в случае гибели (или поглощения?) не зверя, а Чужака. В момент, когда монстр замертво упал, подмяв под себя тело везунчика Эмиля, дикари разом остановились, замерли, и так стояли истуканами пока опомнившиеся легионеры их не порубили. Нескольких оставили в живых, для допроса. Но толком не удалось ничего выяснить, все как заведённые твердили, что их вёл колдун, что он скоро восстанет из мёртвых и вернётся в новом облике сожрать наши сердца и выцарапать печень. Последнее вызвало волну слухов среди людей, но так или иначе, внутренности их оставались на прежних местах, жизнь продолжалась, а пустые слова грязных дикарей постепенно забывались под натиском привычной рутины. Да, и в конце то концов, что ещё за сказки про колдунов? Всё это глупая детская болтовня.
Тормунтар, "растворившись" в Чужаке, помимо звериной злобы и массы различных страхов сделал невероятный дар - всё, что он знал и умел теперь было в распоряжении "победителя". Воспоминания колдуна варваров всё ещё накатывали волнами, постепенно вживаясь в новом носителе, продолжая едва заметную трансформацию Чужака "старого" в кого-то "иного".
Тормунтар-Зверь был шаманом в своём племени, и он умел принимать облик любого из зверей. Но, похоже, наиболее полезным всё-таки было временное усиление способностей. Бойцы, находящиеся рядом с ним, все, как один, сеяли смерть в бою, обычных воинов даже не стоит сравнивать с ними. Их завоевания ограничивались лишь тем, что Тормунтар мог "брать" с собой ограниченное количество соплеменников. Он прожил более пяти веков, он был уверен в божественном происхождении своих способностей, глупец, хотя лучшего варианта у Чужака пока что нет. А ещё он знал о том, что сила к концу ночи слабеет.
***
Полночь. Самое время уходить. Веки сомкнуты, перед глазами - серая безжизненная пустошь с навечно застывшими картинами пепельного цвета дюн и медленно плывущих в темноте россыпей звёзд.
Можно начинать... Холмы вдруг утопают в зелени. Мириады звёзд плавно угасают, постепенно сменяясь небосводом, он же грозит вот-вот рухнуть под тяжестью серо-синих косматых облаков. Воздух наполняется свежестью.
Мёртвая серая пустыня в безграничной тьме преображается, теперь это - холм, поросший густой сочной травой с редкими вкраплениями синих и бледно-жёлтых полевых цветов, они источают едва ощутимый, особенный запах, запах жизни.
Вершина холма. Горизонт - размытая линия беспокойного моря и накопивших злобу небес. До слуха доносятся лишь слабое шуршание травы и далёкий звук мерно набегающих волн, их жизнь - веками испытывать на прочность берег.
Ещё немного - и начнётся невиданной силы шторм! Но это "немного" длится вечно, будто замерев на холсте художника. Мгновения перед бурей - самые прекрасные! Предвкушение буйств природы ни с чем не сравнится! Вот-вот разразятся гром и молнии, чудовищный смертоносный ветер наполнит неудержимой яростью солёные волны и погонит водные громады, сминая всё на своём пути, даруя смерть и разрушение. Это место - тирания в чистом виде. Господство здесь - абсолютно. Имя тирана - Стихия.
Но кровожадные псы природы так и остаются на привязи. Буря застывает в зародыше. Первые капли уже успели покинуть свою обитель, они невинно притворяются росой на траве, молчаливо надеясь на развитие шторма. Он подарит им нечто невообразимое, он превратит каждую невинную каплю во всевластную мощь природы. Но этому не бывать. Власть шторма - притворство. Здесь хорошо и спокойно. Здесь властвует свежесть и тишь разума.
Пора. Всё исчезает, вокруг снова темнота и серость. Тишина. Скоро Эмиль навсегда расстанется с Чужаком, утром он проснётся и, как ни в чём не бывало, дальше понесёт службу, полностью уверенный в истинности своих воспоминаний.
Пробегающая неподалёку мышь резко меняет направление движения, вдруг позабыв о запахе хлеба и сыра из чьей-то дорожной сумки. Она спокойно перебирается через укрепления лагеря людей, сразу же скрываясь в траве. Ещё миг и у самого леса маленького грызуна настигают когти ночного хищника. Чувствуя вкус тёплой крови во рту и, всё-таки, уронив добычу наземь, Чужак поднимается над деревьями и оглашает округу совиным уханьем, ведь нужно вести себя естественно, незачем нарушать природный уклад вещей.
Глава 8
Мой день начинается ровно в пять утра с массы различных физических упражнений. Без вмешательства, хотя нет - без злостного присмотра кого-то со стороны проделывать такое самому терпения не хватит. Роль личного "тренера" конечно досталась Шраму. Стоит признать, мотивирует к работе он мастерски, идеально угадывая моё настроение и, по сути, управляя им. Как так происходит, объяснять не хочет, мол, всему своё время.
Неожиданно для самого себя обнаружилась тяга к учёбе, такое бы рвение в период студенчества... Хотелось всё больше и больше узнать, что и как работает, а ещё хотелось эти знания применять на практике.
После трёх часов "физухи" следует довольно продолжительный отдых с весьма экзотичным завтраком: различные орехи, мёд, соки из каких-то неизвестных фруктов (или овощей?), мясо, рыба и масса всяких заморских травок-приправок. Каждый шестой день знаменуется голодовкой, разрешается лишь пить воду и то в небольших количествах, а ещё в эти дни время работы в Тени удваивается. Приличное испытание для тела и разума, все мысли-то об одном... В день голодовки часть тренировочного времени проходит в столовой - нужно проделывать различные манипуляции в Тени пока несколько приглашённых "с улицы" гостей сидят за столом и бесцеремонно поглощают всякие невероятные вкусности. Настоящая пытка. Однажды я даже был на грани обморока.