Эмиль заканчивал готовку, оставалось поджарить недавно раздобытый лук и как всегда приправить свинину гарумом. И с чего вдруг эта пряная жидкость вызывает всеобщий восторг? Перед тем как опорожнить остатки содержимого маленького глиняного сосуда стоимостью доброй доли месячной платы обычного легионера он отделил две порции, себе и Верку, и просто приправил их перцем. Само знание о том, каким образом этот гарум изготавливают, может вывернуть на изнанку не один желудок, не говоря уже том, чтобы перейти от знания к употреблению. Тот, кто придумал это, очевидно пытался найти способ продать подороже никому ненужную мелкую рыбёшку - и нашёл! Прежний Эмиль как-то бывал в тех краях, где "готовят" это гадость, и впечатления до сих пор оставались довольно яркими. Огромные каменные ванны заполняются рыбой, которая там на протяжении нескольких месяцев разлагается. Очевидно, запах гнили при этом распространяется на всю округу. Видимо, поэтому нашёлся кто-то из знатных, кто однажды подумал и решил, что подобные производства нужно держать подальше от городов, дабы не травмировать нежный нюх мирных граждан. Зная о присутствии в приправе жидкостей из гнилой рыбы, моментально забываешь о наличии таких благородных ингредиентов, как чёрный перец, оливковое масло и вино. А ведь многие даже верят в лечебные свойства этой мерзости...
Не дожидаясь товарищей, караульные принялись на еду. Эмиль и Верк родом были из одного небольшого городка на юге. Их семьи давно дружили, более того, оказалось, что они ещё и кузены...
Человек, с недавних пор называющий себя Эмилем, в очередной раз переглядывался с немым, не переставая восхищаться им. Такая спокойная реакция на нечто сверхъестественное достойна уважения в условиях всеобщей суеверности и темноты. Верк уже не один раз мог бы попытаться всё раскрыть, пускай это и оказалось бы впустую. Ведь это свойственно людям. Но он демонстрировал чрезвычайное терпение, наблюдал и изучал, делал выводы. Видимо, любовь к родственнику была слишком сильна, раз проявлялась такая осторожность.
- Ну как, вкусно? - в ответ лишь осторожный взгляд. - Да брось, потерпи, уйду я скоро. Военные похождения меня совсем перестали увлекать, нужно нечто другое, только вот что? - Верк не в первый раз выслушивал откровения Чужака, что "засел" внутри кузена, и давно понял - у того нет ни злого ни доброго умысла в отношении кого бы то ни было. Чужак просто живёт, постоянно сменяя тела, используя чужие жизни как маску, он - лишь манипулятор, кукловод, пытающийся найти место среди людей.
- Знаешь, ведь раньше я долго не мог понять, чего ты так на меня таращишься. Только побывав в "твоей шкуре", так сказать, для меня всё прояснилось. Мир тесен, но может мой выбор не зря пал на твоего юного кузена, а? - Верк так же осторожно смотрел, никоим образом не выдавая своих истинных чувств. Чужак неоднократно демонстрировал свои невероятные способности, желания лишний раз его открыто провоцировать или дразнить не возникало. Кажется, Чужак и сам не очень-то понимает, кто или что он, но ясно одно - он пока учится использовать свои умения в подчинении воли и разума человека. За последние два года, проведённых в армии, он научился одновременно держать под контролем почти весь легион. На что ещё он способен?
- Очень хорошо, что ты хоть бояться меня перестал, а то, знаешь ли, скучновато без собеседника. То, кем я являюсь, даёт мне определённую власть, но власть - штука, неизбежно приводящая к одиночеству... - казалось, Чужак совсем не рад сложившимся обстоятельствам, даже как будто и не знает, куда со все этим податься.
- А я действительно толком не знаю, что делать. Ах да, прости, не удержался, больно уж ты рожу задумчивую скорчил. - чужак снова влез в голову, ну и пусть, в данном положении выбирать не приходиться, убить его не выйдет - пострадает лишь тело кузена, а тот, кто внутри снова "подселится" к кому-то другому, остаётся лишь ждать, и верить ему. Однажды Чужак признался, что живёт вот так уже несколько веков и успел сменить много сотен тел. Кто же он? Что за шутка богов?
Вскоре все из их отделения вернулись, уставшие и голодные. Пара минут, и от бекона с бобами остались лишь довольные отрыжки да грязная посуда. Не дожидаясь, когда протрубят отбой, солдаты улеглись спать, так и не поинтересовавшись здравием командира.
Первый ночной караул достался Верку и Эмилю. Немой опять принялся обхаживать доспехи с оружием, Чужаку же ничего не оставалось, кроме как молча нести службу. Сморщенный лоб и характерное сопение давали понять, что вести, верней слушать "беседы под звёздами" Верк не намерен. Ну и пускай, ведь и так есть о чём поразмыслить, главное "уходить" не полностью...
Он потратил множество жизней, прежде чем научился входить в Тень наяву, не засыпая. До совершенства было пока далеко - уровень присутствия в реальном мире оставался слишком слабым. Пускающий слюну недоумок - вот что виделось в такие моменты стороннему наблюдателю.
Чужак, видя, что немой полностью поглощён своими делами, решил попрактиковаться. Стоило лишь как следует сконцентрироваться, мысленно воссоздать своё место в Тени, далее, как в обычном сне, лишь с той разницей, что некоторые действия имеют отклик в реальном мире.
Он уже убедился, что для контроля людей не обязательно их "прорисовывать" полностью, достаточно лишь пару-тройку деталей. К примеру, есть некий человек, когда на него смотришь, то возникают сравнения его с кем-то или с чем-то: "мощный, как дуб", "стройный, как сосна", "тупой, как овца". Как оказалось, этот метод слишком ограничен - крайне сложно помнить одновременно отличительные особенности большого количества людей, и ещё сложней помнить, кто с кем или с чем ассоциируется. Таким образом возможности "контроля" заведомо находятся в определённых рамках.
Эмиль вошёл в Тень и начал понемногу затаскивать туда других легионеров, Верк - длинный меч, Ренат - свинья с пятнами грязи, солдаты из караула у соседней палатки - две змеи, новый легат - топор палача. Их присутствие в Тени конечно же было минимальным, Тень в случае контроля группы людей служит в качестве посредника, обеспечивающего "доставку" информации в форме мыслей или простых, но чрезвычайно ярких желаний делать что-либо.
Прошло добрых полчаса, пока удалось собрать легион в Тени, но Чужак был доволен собой, день ото дня делать это становилось легче. Теперь он, когда пожелает, мог брать командование на себя, ведь это явное преимущество - любые распоряжения поступают к солдатам мгновенно, никто не сомневается, все просто делают, что велено, и не имеет значения от кого эти "приказы" исходят.
Плечо в реальном мире испытало лёгкий толчок, затем резкую обжигающую боль. А в Тени кроме собранного легиона появилось ранее не виданное нечто. Это были несколько сотен разного цвета огоньков, они стремительно приближались к лагерю, впереди всех с невероятной скоростью двигался огромный ком чего-то чёрного. Ком казался просто большим куском дёрна, перемещаясь, он оставлял за собой длинный след из осыпающихся пыльных ошмётков грунта. Многие из разношёрстного "легиона" Чужака начали теряться из виду, выходить из Тени, в реальном мире они погибали.
Чужак был не в силах совладать с собой - впервые за три века бесцельного блуждания по миру он встретился с чем-то подобным себе. Он ощущал некое притяжение к внезапно явившемуся, "ком" тоже "заметил" его и резко сменил свой курс.
...Снова увлёкся, происходящее вокруг ледяным потоком хлынуло в сознание. Левая рука отказывалась подчиняться, Верк пытался вытащить из неё уже потухшую стрелу. Над спящим лагерем, словно гром раз за разом раздавались звуки всех труб разом. Трубили тревогу, но и так всё ясно - шум начавшегося боя во сто крат превосходил запоздалый сигнал. С южной стороны лагеря жертвенными кострами горели палатки, умирающие солдаты наполняли ночь криками, вселяя страх в тех, кто жив. Неосвоенная нами чужая земля с жадностью изголодавшего существа поглощала реки крови глупцов, дерущихся за иллюзорное право владения ею.