Из двух кожаных кошелей, что принёс старый слуга, один оказался довольно увесистым. Второй тоже солидный, однако, меньше всё-таки. Когда садился в карету, вспомнил, что забыл отдать кучеру расстегай, прихваченный для него. Ну да ладно, он привычный, на козлах пожуёт.
Глава 10. Поездка
Когда подъехали к полотну брусовой дороги, до Гриши вдруг дошло, что до самой полуночи им в сторону города ехать не стоит. Ведь в это время идёт движение на север, а это значит, что встречные попадутся им не один раз. Очень уж лихо мужички оседлали удобный путь. То есть постоянно придётся уступать путь встречным, что вызовет множество задержек.
— А поехали на север, хоть глянем, сколь далеко дорогу дотянули, — высказал он мысль, пришедшую ему в голову.
Так и сделали. Колёса наматывали вёр… то есть километры. Деревенька вдали мелькнула лишь один раз. Они, чем дальше, тем реже попадаются. Поваленные во время стройки деревья по обе стороны были даже не очищены от ветвей и лежали неопрятными грудами. И дорога то шла на спуск и пролегала по высокой насыпи, то поднималась и оказывалась внутри неглубокой траншеи. Зато качество её не менялось. Так же ровно ворчали по дереву железные шины колёс. Ни ям, ни кочек. Красота.
Через час Василий поменял лошадь в упряжке, переставив её назад. Ехали-ехали, а конца-краю дороге так и не видно. Кое-где попадались следы покинутых стоянок рабочих, угадываемые по кострищам и по остовам палаток или шатров. А в основном стена леса тянулась по обе стороны. Леса светлого и зрелого, не слишком затянутого подлеском.
Уже вечерело, когда справа появилось явно не покинутое людьми селение. Тут и с дороги съехать было удобно — не канава и не насыпь, а ровное место. Дальше впереди виден мост, первый за весь путь, а в низине под ним запруды на перегороженном ручье и палатки, к которым ведёт спуск вдоль склона, явно недавно прокопанный, судя по свежей земле под откосом. По нему и скатились вниз потихоньку.
Тут как раз собирались ужинать, но по причине прибытия августейшей особы капрал построил личный состав в шеренгу и отдал рапорт:
— Ваше Высочество, капральство выделенное для очистки селитры готовится к ужину.
— Хлеб да соль, братцы, — рявкнул Гриша не подумав.
— Милости просим, — нестройно ответили одетые не по форме новобранцы.
— Плохо ещё обучены, — засмущался пожилой усач. И к подчинённым: — Разойдись.
Последняя команда — не иначе, как от расстройства. Или это не им, а бабе и девке, что выглянули из-за сруба из брусьев, поставленного на каменном фундаменте.
— Это те, что дорожники не приняли, — капрал уже красный, как свёкла, видимо ожидает нагоняя за то, что использовал строительный материал не туда, куда следует.
— Давайте ужинать будем. У меня мёду с собой привезено, я сейчас, мигом обернусь, — и царевич побежал к карете, где Василий уже занимался лошадьми.
***
В горнице тем временем накрыли стол и даже еду положили едокам в отдельные миски — видимо стараясь всё устроить по-благородному. Командир объекта и его супруга — больше никого здесь не было, постарались принять высокого гостя по-возможности церемонно, хотя разносолов особых тут не наблюдалось — густое варево, в котором и мясо встречалось. Поначалу Гришу еда занимала сильнее, чем желание поговорить, что хозяев не смущало. Потом, когда глоток меду, выпитый за приезд, растёкся по жилочкам, капрал и его супруга слегка посетовали на то, что холода уже не за горами, и лист опадает. А там выяснилась, что недельная выработка этого заводика составляет ровно десять пудов, а больше не выходит, потому что дорога до самой копи ещё не готова и во многих местах мешки с накопанным перетаскивают вручную, или веревками поднимают. А то можно и больше делать, особенно, когда печи просохнут.
Потом Гриша больше не пил, а только подливал хозяину. Крепкого мужика хмель не брал, зато разговор перешел на его старших сыновей, что нынче во флоте, на то, что младший, оставшийся в городе под присмотром замужней уже дочери, подрастает. О том, что служить осталось уже немного, а потом надо будет где-то устраиваться. И конечно, о хлопотах по обустройству в этих местах — ведь к одному из новобранцев девка уже прибыла с которой тот, как с женой живёт. А чуть погодя их тут обязательно прибавится, девок этих, и чем их всех кормить?
***
Утром возвращаться обратно не стал. По всему выходило, что до полудня до города им никак не поспеть, а потом навстречу пойдут телеги со строевым брусом, и придётся пережидать. Лучше, раз уж забрался в такую даль, дойти до селитряных копей. Карету оставил на месте — там впереди не повсюду проедешь. Так что двинулся пешком.
Идти по мосту оказалось страшноватенько. Ограждения никакого нет, а высота приличная. Так что держался посередине и старался не озираться. Дальше пути закончились. Здесь землекопы срывали склон. Потом снова мост начался длинный и низкий, на сваях. Дальше пологий подъём наискосок по склону. Ха, помнит он эти места ещё с того раза, как был тут со стрельцами. А что это солдатики копают?
— Здорово, братцы!
— Здравствуй и ты, коли не шутишь, — неохотный ответ, и взгляд злой. Эти не признали в нём Болшую Шишку.
— Вы, должно быть, разведчики, ваше дело план местности снимать. Кто это вас сюда направил?
— Кондратий, царевича любимчик, чтоб ни дна ему ни покрышки. Митяй в этом месте высоту обнизил, когда угол считывал, оттого дорога не проходит, как её на плане начертали. Вот этот злыдень и сказал нам на выбор хоть сваи выдёргивать да перебивать, хоть взять лопаты и привести местность в соответствие с картой, что нарисовали.
— Любимчик говоришь? Пожалуй, — ухмыльнувшись, Гриша отправился дальше. Тут прервавшийся из-за оплошки незадачливых топографов путь шел по насыпи и вынутый наверху грунт сюда и откатывали. А ничего, ещё до обеда добрался до конца, а то ведь тогда, со стрельцами чуть не два дня карабкались да лезли. Вон уже свежие срубы стоят для добытчиков, и мешки под навесом к отправке готовые ждут, когда первые телеги смогут сюда проехать. А пока крепкий парень несет на коромысле сразу пару кулей. Видимо на очистку потащил. Хорошо, что недолго уже до завершения работы.
Начальника строительства — того самого плотницкого артельщика — нашел под мостом. Тут какие-то ответственные укосины прилаживали, и он самолично притёсывал самое главное место. Подождал, пока мужики управились, а потом поздоровался и приступил к расспросам. По всему выходило, что до завершения работ, чтобы телеги можно было катать, оставалась неделя, но потом ещё с месяц требовалось на доделки — ограждения завершить, укрепить склоны. Опять же по выравниванию полотна трудов предстояло немало, но там в основном для землекопов труд. А то в иных местах дорога то вниз ныряет, то наверх карабкается — утомительно это для лошадок.
Еще мысль у Кондратия появилась домики срубить, в которых станут жить работники, следящие за исправностью пути. Как раз в тех пунктах, где раньше посёлки строителей стояли. Там, такое дело, до воды недалеко. А то ведь на самих-то горушках возле пути ключи не бьют.
***
Возвращаясь в город в бодро катящейся по брусьям карете, Гриша грустно думал о том, что ведь действительно, мало дорогу построить, её же ещё в порядке содержать необходимо. Тряхнул кошели, что под лавкой стоят. Может быть и хватит их содержимого на какое-то время.
Выехали они с Василием сразу после полуночи и уже незадолго до рассвета настигли вереницу телег, гружёных мешками. Не иначе, зерно повезли. А уж на продажу, или оброк — кто же его знает? Пришлось плестись в хвосте у неторопливых крестьянских кляч и, когда в утренних сумерках вдали стали видны крыши деревушки, Гриша решил заехать ещё и туда. Что-то знакомое ему почудилось.
Свести в этом месте карету с путей было удобно, да и дорога в нужную сторону сразу отыскалась. Даже тройкой ехать получилось. Широко раскатанная тропа, что вела к брусовке и та, по которой отсюда недалеко до теремов, сошлись за околицею. У избы, рядом с которой летом разговаривали с дедом, остановились. Завидев карету с царским гербом на дверце, из дому поспешили хозяева, кланяясь и имея вид заспанный и озадаченный.
Гриша спросил про Волкера-немчина. Сказали, что тот сейчас на заработках, где дорогу строят. Там вполне себе платят, а страда прошла и мужикам всё одно делать особенно нечего. На дежурный вопрос о собранном урожае ответили уклончиво. Мол, даст Господь, до весны протянут. Одним словом, разговор не получился, а в избу гостя не позвали. С тем и уехал.