Валерий Филатов
Своё предназначение
Раздел 1
Москва. Большая Полянка. Уютное кафе. Напротив меня сидит человек неопределенного возраста от сорока до шестидесяти, курит сигару и потягивает кофе. Смотрит через витрину на улицу.
Я забежала в это кафе случайно. Несмотря на теплое начало осени по утрам все же холодно и захотелось согреться чашкой нормального кофе, а не тем, что подают в «Макдональдсе» и сетевых кафешках. Заведение пряталось за небольшой резной дверью, неприметной в закоулках старой Москвы. Полагая, что в нем варят кофе, а не наливают из кофемашины, я скользнула внутрь, но свободных столиков не оказалось, и только за одним было свободное место.
Попросив разрешения присесть, поискала меню.
– Замерзли? – вопрос прозвучал тихо и искренне, будто меня жалели.
Я посмотрела на мужчину, сидящего напротив, и вздрогнула. В его больших глазах зрачки очень быстро меняли размер, будто фотограф вручную подбирал на своем аппарате размер диафрагмы.
– Немного, – внезапно осипшим голосом пролепетала я.
Он некоторое время рассматривал меня.
– А вы очень милы, – мужчина жестом кого-то позвал. Подошла стройная брюнетка в элегантном костюме цвета беж.
– Элла Сергеевна, – обратился к ней мой собеседник. – Будьте любезны, пусть меня никто не беспокоит, а нам с девушкой принесут много кофе и что-нибудь перекусить.
– Но, Владимир Егорович, в пять у вас… – попыталась возразить женщина.
– Элла Сергеевна, – негромко, но жестко он ее перебил. – Сделайте так, как я прошу, – и мягко добавил, – пожалуйста.
Она еще немного постояла, улыбнулась и неспешно отошла от нашего столика. Краем глаза я понаблюдала за ней, за ее распоряжениями персоналу кафе.
– Вы всегда такой щедрый? – спросила я.
– А вас это смущает? – последовал ответ.
– Нет, – пришлось лукавить. Судя по обстановке и по тонкому запаху, витавшему в небольшом зале, ценник здесь немаленький. В дешевом заведении и пахнет дешево.
Мужчина немного подумал, неспешно раскурил сигару.
– А как вас величают? – спросил он, выпуская тонкую струю дыма. – О, простите! Ничего, что я курю?
– Анастасия, – ответила я и кивнула, соглашаясь. – Да, курите.
Официантка принесла свежий кофе, нарезанный пирог с черникой, тонкие ломтики бисквита, изящно политые шоколадом и посыпанные орешками, сноровисто расставила угощение на столике. Владимир Егорович кивком поблагодарил ее.
– Угощайтесь, Настя, – с улыбкой сказал он, подвигая к себе только большую чашку кофе.
Я нерешительно посмотрела на пирожные.
– Не беспокойтесь, – он будто прочел мои мысли. – Понимаете, у мужчин моего возраста есть некоторые тайные слабости. Я вот, например, люблю угощать симпатичных молодых дам, которые озябли.
Пирожные так аппетитно выглядели, а кофе пах так ароматно, что меня уговаривать даже не надо было. С первым глотком приятное тепло растекалось по телу, а выпечка будто таяла во рту, оставляя послевкусие свежих спелых ягод. Я, конечно, завтракала перед выходом из дома, но прошло немало времени, и утренний йогурт с маленьким бутербродом и стаканом апельсинового сока уже успел раствориться. Тем более, когда озябнешь, есть хочется страшно. Но, черт возьми, с какого перепугу мой сосед по столику меня кормит? Странный он какой-то.
Мужчина действительно выглядел необычно. Вроде как пожилой, а вроде и не очень. Каре-зеленые глаза, густые волосы с проседью, зачесанные к затылку и падающие на плечи аккуратной волной. Свободный пиджак, рубашка, расстегнутая на верхние пуговицы. От него веяло жесткой силой, но не вызывающей, а будто находясь рядом с ним можно ничего и никого не бояться.
Едва заметные лучистые морщинки в уголках глаз, высокий лоб, почти незаметный шрам, пересекающий правую бровь. Интересно, а сколько ему лет?
Да и ладно, что мне его возраст? Пару часов посижу здесь, пока фотограф делает моей кукле портфолио. Пора бы самой научиться, а то приходится возить свои хрупкие игрушки в центр Москвы. Разобью еще ненароком.
– Как интересно! – сказал Владимир Егорович. – Вы делаете фарфоровые шарнирные куклы? Весьма занятно!
Кусок пирога выпал из моих пальцев на тарелку. А это что за фокус?
Я выглядела, наверное, нелепо. Он негромко рассмеялся.