– Никакого волшебства. Просто, пытаюсь вас разговорить и немного очаровать.
– Зачем?
– Ну, не волнуйтесь. Мимолетный роман со мной вам не грозит. Вы слегка напряжены и скованны. Не беспокойтесь за свою игрушку, все будет нормально.
«Он сумасшедший», – подумала я и уставилась в свою кофейную чашку.
– Вы думаете, что у меня с головой не в порядке? – раздался тихий голос.
Я сильно вздрогнула от неожиданности, подняла глаза и тут же стремительно откинулась на спинку кресла. Он сидел на своем месте, но его взгляд изменился – стал тяжелым. Зрачки приобрели матовый блеск. Будто невидимые щупальца холодной сталью коснулись моего позвоночника, взор подернулся рябью, в голове зашумело, а звуки стремительно стихли. Во мне проснулся страх, от которого захотелось кричать. Я очнулась, тяжело дыша полной грудью. С укоризной посмотрела на своего собеседника.
– Простите меня, Настя, я не должен был этого делать, – Владимир Егорович едва заметно вздохнул, – взгляните в окно, – предложил он.
Представьте, улица была разделена на две ровные половины. На одной – светило яркое солнце, а на другой – в темноте нависших туч, шел ливень, и всю эту фантасмагорию пронизала ярчайшая семицветная радуга.
– Кто вы? – громко прошептала я.
День начался, как обычно. Володя встал с кровати, нацепив мягкие тапочки, и машинально протянул руку к кнопке включения компьютера. Тот недовольно пискнул динамиком, будто просыпаться не хотел, а клавиатура приветливо мигнула огоньками на панели. Экран неторопливо и с важностью высветил приветствие.
– Да пошел ты, – сказал Володя экрану, направляясь в ванную.
Умылся, посмотрел на свое отражение в зеркале. Провел ладонью по заросшему щетиной подбородку. Бриться было лень.
– Сойдет для сельской местности, – обронил, махнув рукой.
Шаркая тапочками о старый линолеум, прошел на кухню, включил газ. Тщательно взвешивая на ложке молотый кофе, насыпал его в турку. Подержал ее над огнем, стараясь уловить запах. Потом налил воды, и поставил турку на газ, дожидаясь пенных пузырьков.
И только они появились, как раздались дикие вопли Эвелин Лентон – солистки группы «Belle Époque». Владимир поморщился. Нет, не над воплями, просто начало композиции, где Эвелин истерично кричала, было привязано на мобильнике к номеру телефона шефа.
Пришлось идти в комнату, отвечать на звонок.
– Ты чего там возишься? – раздался бодрый голос шефа.
– Гриш, я только поднялся. В три ночи закончил перебивать на сайте новые прайсы. Ты бы поставил нормальный движок на платформу, а то ждешь по часу обновлений.
Григорий не отвечал. Он был паталогически жаден, если надо было тратиться на что-то, экономил практически на всем, за исключением себя. Володе, в принципе было наплевать на это, но когда экономия касалась дела, и шеф начинал выговаривать за медленные решения, то не сдерживался.
– Ладно, – наконец сказал Гриша. – Машина с товаром придет вечером, надо разгрузить.
– А ты не мог позже позвонить? Машина все равно вечером. Срываешь меня из ванной, не даешь выпить чашечку кофе, – с иронией спросил Владимир. Он знал, что шеф не обидится. Тот вообще редко обижался. – И что, грузчиков нельзя найти?
– Грузчикам платить надо, а ты на окладе, – отпарировал Григорий. – Все равно целый день у компа торчишь, а так хоть мышцы разомнешь.
– И когда приедет? – вздохнул Володя.
– Как приедет, так позвоню.
Шеф отключился.
Владимир кинул на стол мобильник, вернулся на кухню, налил немного остывший кофе в чашку, добавил сахара и молока. Шумно втянул ноздрями запах напитка, и с наслаждением сделал первый глоток.
– Лепота!
Мелкий, противный дождь шелестит по асфальту. Редкие прохожие торопятся в свои квартирки под прикрытие домашнего уюта и шерстяного пледа. Какой-то тягучий мрак в пространстве, будто кто-то зловещей рукой выплеснул в него разбавленные чернила.
Машина приехала на Гришкин склад в семь вечера, когда шеф уже начал бить в тревожные колокола, донимая Володю бесконечными звонками и нытьем, что его кинули.
Владимир слушал молча стенания шефа, кивая в такт его словам.
Вообще-то шеф мужик нормальный, ну, жадноват. Хотя, зарплату не задерживал ни разу. Странный, чудной иногда. Сорок лет почти, но ведет себя… Врубит в машине на полную громкость «Металлику», и качается, как китайский болванчик. Не в такт совсем. Или классику включит и по сторонам водит ладонью плавно, типа балдеет. Пьет только воду и вино.