Владимир сам не подарок. В середине девяностых, когда у него «отжали» бизнес компаньоны, почти пять лет приходил в себя. Стал резким в словах, и жестким в делах. Пытался начать заново, но ничего не вышло – рынок оказался четко поделен и новичкам там не было места. Пришлось искать работу.
Несколько раз ее менял. Не то чтобы не умел, знаний и опыта было достаточно, просто не хотел подчиняться дилетантам, стоящим у руля небольших предприятий. В сетевые конторы не хотелось, там текучка кадров та еще, а в корпорации просто так с улицы не попасть. Григорий, с его интернет-магазином, подвернулся случайно, и Владимир задержался у него на десяток лет. Как-то они поняли друг друга. Возможно потому, что шеф пропускал мимо ушей его резкость, но подчас делал так, как советовал Владимир, да и зарплата была весьма приличная.
Володя спешил на склад, продираясь сквозь дождь и встречный ветер. Благо склад был недалеко от дома, в гаражном кооперативе, где Григорий арендовал сухой и теплый бокс. Проходя мимо выхода из метрополитена Владимир поморщился. Гул нерусской речи заполнял все вокруг. Дагестанцы, осетины, китайцы, вьетнамцы – кого только не было, ощущение, что идешь не по Москве, а по базару где-то на задворках Азии. От внезапного порыва ветра отвернулся и налетел плечом на кого-то.
– О, сорри, – сказал Владимир, поворачиваясь к неожиданному препятствию.
– Эй, ты совсэм ослеп, баран! – низкорослый горец в кожаной бейсболке скривился от боли, держась за ухо.
– Сам ты козел, чучело! – Владимир был скор на ответ. – Я извинился.
– Э, что мне твои извэнэния!
– Не нужны? Тогда терпи, – Володя ускорил шаг, уходя от места стычки.
Но далеко отойти ему не дали. Горец его догнал и вцепился сзади в куртку.
– Это ты тэрпеть будешь, когда…
Договорить он не успел. Сильный и точный удар по ребра, незаметный для окружающих, поверг горца в легкий ступор. Глаза его вылезли из орбит, от боли перехватило дыхание.
– Ты в аул свой возвращайся, – громко прошептал Владимир ему на ухо, замечая движение других «хозяев жизни» из горных поселений Кавказа. Вот чего, а только разборок ему сейчас не нужно. Не время, да и не место. Он юркнул во двор от метро, стараясь быстрей уйти. Дождь припустил сильнее.
Выскочивший из пелены дождя черный БМВ ударил Володю по ногам. Неведомая сила приподняла его над мостовой и бросила на лобовое стекло автомобиля. Еще удар, и мужчину снесло на мокрый тротуар. Машина остановилась. Из нее вышли трое, подошли к неподвижному телу.
– Что будэм дэлать, Ахмет? – спросил один из них негромко.
Послышался плевок.
– Откиньте его в кусты, – последовал ответ. – Никто ничего не видел. Только быстро. Примут за алкаша.
Последнее, что почувствовал Володя, это жесткие и мокрые ветки кустов, хлестнувшие по лицу.
Он очнулся. Открыл глаза. Попытался закричать от испуга, но не смог. Рот только беззвучно открывался. В глазах застыла молочного цвета пелена. Ничего вокруг. Только плотный белый туман. Без разводов и подтеков. Сплошной стеной.
– Где я? – пытался сообразить Владимир, крикнув в пространство.
Крика не получилось. Он пытался осмотреть себя, но не увидел своего тела. Везде белое плотное облако. Руки, ноги – их будто не было. Ничего не было. Только проснувшееся сознание и этот чертов туман.
– Да где я?! – взорвалась мысль.
Попытка лихорадочно вспомнить, что же произошло.
Утро, звонок шефа, упрямый горец у метро, противный дождь… и темнота.
А теперь эта белая пелена. Что за место? Как я сюда попал? Почему я себя не вижу?
– Да не дергайтесь вы, – послышался тихий бесцветный голос, непонятно кому принадлежащий. – Что вы мечетесь? Не мешайте думать.
– Где я? Кто вы? – пытался крикнуть Володя.
– Какой неугомонный, – снова раздался голос. – Помолчите немного. У меня и так времени мало.
Невидимый обладатель тихого голоса вздохнул. Владимир замер, боясь спугнуть того, кто с ним разговаривал.
– Как тяжело-то, – собеседник явно не мог принять какое-то решение. – Ну, вот что с вами делать?
Володя попытался сказать, что с ним делать ничего не надо.
– Э, как это не надо? – голос зазвучал громче. – Вас, батенька, надо отправить на покой. Но, не могу.
Владимир изумился.
– Да, да, – подтвердил голос. – Не могу. Поскольку вы в сознании. Первый случай такой! Вы вот что, потерпите тут немного. Мне надо проконсультироваться. А то сделаю ошибку. Пусть они сами решение принимают.
Голос смолк.
Он не знал, сколько прошло времени. Сначала пытался рассмотреть стоячую молочную пелену, но вскоре бросил это бесполезное занятие. Затем попытался почувствовать свое тело, и эти потуги тоже оказались тщетны. Волна страха, ярости и отчаяния накатила на его сознание, но тут же отхлынула, оставив безразличие.