Внезапно он услышал голоса. Они приближались будто, и по мере приближения становились отчетливей. Говорили двое. Первый голос он уже слышал, а второй – был глубокий, бархатный, раздававшийся с легким эхом.
– Вы посмотрите сами. Я не знаю, что с ним делать, – в знакомом голосе звучала растерянность. – Он в полном сознании и при полной памяти.
– Но это невозможно, – ответил бархатный голос
– Поэтому, я вас и позвал, – в знакомом голосе прозвучала мелкая нотка обиды. – Чтобы вы сами убедились.
Владимир пытался яростно дернуться.
– Я здесь! – крикнул он беззвучно.
– Ух ты! – удивился бархатный голос. – А вы правы, этот экземпляр весьма интересен. Ну-с, и кто это?
Голоса стихли.
– Хм. Русский. Сорок лет, – продолжил бархатный голос. – Странный какой-то. Вроде неглупый, даже слегка целеустремленный. Так, посмотрим. О-о-о… слишком доверчивый, и мягкий по характеру. Наказывать умеет, но готов простить все. Отчаянная вера в любовь? Это кто ему такую программу задал?!
– Э… инициатор программы скрыт под секретным кодом, – вмешался первый голос.
Володя вообще ничего не понимал. Какая программа? И это что, они о нем говорят?
– Да-а-а, – протянул обладатель бархатного голоса. – История у этого экземпляра интересная. Какие скрытые возможности! Но, так позволить себя облапошить. Он чем думает?
Володя гневно дернул невидимой рукой.
– Ох, ох, какой чувствительный, – насмешливо отреагировал бархатный голос. – Все профукал. Все материальные ценности. Осталась только вера. В добро, любовь… и справедливость. Какая наивность! И это в сорок лет? На этой грешной земле? Я ничего не понимаю. Хотя. Неудивительно, что он в сознании. Просто, он не выполнил свое предназначение.
– И что с ним делать? – спросил первый голос.
– Инструкция по индивидам, параграф третий, – ответил бархатный голос. – Каждый индивид должен выполнить свое предназначение. Иначе, эксперимент потеряет свою нить. Собьется общая картина. Даром потраченная энергия, и еще большие затраты на корректировку программы. Вот что. Отправляйте его обратно. Пусть проанализирует свои ошибки, подумает. Ну, разберется. Потенциал то огромный. Данные великолепные.
– А куда его отправлять?
Молчание.
– Да пусть сам выберет, – решил бархатный голос. – Ему то, поди, виднее.
Владимиру показалось, будто легкий ветер тронул молочную пелену тумана.
– Ну-c, батенька, – бесцветный голос облегченно вздохнул. – Выбирайте. Куда вас вернуть? И думайте быстрее, я и так на вас ухлопал много времени. У меня целый отсек еще, а смена скоро заканчивается.
– Что значит вернуть? Куда вернуть? – заметался Володя в мыслях.
– О, какой непонятливый, – огорчился обладатель бесцветного голоса. – Обратно вернуть. Только в прошлое ваше. Понятное дело – в настоящее вернуть вас – смысла нет, вы снова окажетесь здесь. Так что выбирайте любую дату из прошлого времени. И поторапливайтесь, прошу вас.
Владимир ничего не понял, но лихорадочно стал перебирать в своем сознании воспоминания. Почему-то вспомнил себя молодого, друзей по техникуму, футбольные баталии во дворе.
– Все. Времени больше нет, – заявил невидимый собеседник. – Отправляю вас в май одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года.
И Володя крепко уснул.
Раздел 2
Володька проснулся. Открыл глаза и первое, что увидел – старенькие обои в своей комнате. Еще в той квартире, в которой он жил с матерью и отцом. Хрущевская двушка на окраине Москвы. Которую потом продали, чтобы погасить долг перед банком.
Он полежал немного, втянул воздух через ноздри. Пахло яичницей. Через стену, на кухне вещало радио, кто-то гремел чайником.
– Вова! – послышался громкий голос матери. – Ты еще долго будешь валяться. Что, у тебя занятия отменили?
«Какие занятия? Где?» – подумал Володька, и тут же резко приподнялся на кровати. Ни черта себе!
В голове пронеслись воспоминания. Машина, мокрые кусты, белый туман, непонятные голоса… Посмотрел на приоткрытое окно.
На улице светило солнце, щебетали птахи на деревьях. Володька судорожно осмотрел себя. Руки, ноги – на месте, голова тоже. Бог мой! Волосы! Длинные, почти до поясницы, и густые. Что за?!.
Он упал на кровать. Уставился невидящим взором в потолок.