Распорядитель Мюллер ответил:
- Русские! Только что захваченные с ближайших селений!
Фюрер продолжал надсаживаться:
- А почему молчат!
Мюллер честно ответил:
- Языки специальным ядом парализовало!
Геринг невнятно промычал:
- В следующий раз сделаешь, ну так чтобы говорили! Люблю слушать крепкий русский мат!
Джоконда-Виктория отсекла одному из парней русую с приятным юным лицом голову, двое других парней истекая кровью, упали на колени. Может даже не столько от трусости, сколько обессилев от ран и парализованные своей беспомощностью.
- Добей их! Порви пасти и разрежь на ленты! - Крикнул озверевший Геринг.
Истинные арийки кивнули, и острейшие мечи обрушились на головы парней. Они вскрикнули и упали. Гладиаторши встали босыми, раскрасневшимися и этого еще более сексуальными ногами, на трупы поверженных парней и испустили клич:
- Хайль Геринг!
Фюрер-боров оскалился:
- Что же чудесно, даже замечательно! Убийство это то, что... Геринг хотел высказаться остроумнее, но с язык сорвалось лишь самое банальное, с возможных вариантов. - Надо! - А затем неожиданно достойная рифма. - Оно звенит как серенада!
Томсон с широкой и довольной приятной улыбкой, заметил:
- Да красивые девушки, но одного боя мало.
Хитрый и всегда угадывающий настроение шефа Мюллер кивнул:
- Будет еще один бой! Вернее несколько! Мы капитально развлечем вас, о великий фюрер!
Геринг заносчиво, и рыча, ответил:
- Да меня развлечь это благое дело!
Мюллер с сочувствием сам себе кивнул:
- И очень трудное! Уж очень у вас тонкий вкус!
Геринг на это скромно возразил:
- Да не очень! Я люблю свинину, французские коньяки и вина, апельсины и зрелища!
Томсон - это богатырски сложенный министры правды, предложил:
- Может, посмотрим господа, что-то более разнообразное, чем поединки на мечах! А то надоела эта античность!
Мюллер скромно с лаконизмам, ответил:
- Сейчас вы увидите что-то более разнообразное!
Из сортира, выволокли пьяного Кейтеля. Жирный фельдмаршал, похоже, тут изрядно обгадился, его облили дорогим французским одеколоном. По всему залу разнесся запах парфюмерии и кала.
Геринг как пузырь, надулся:
- Нет, это противно! Надо действовать аккуратнее! Короче говоря, вышвырните его оттуда!
Мюллер хитро подмигивая, поправил:
- Может отсюда!
Геринг еще громче кивнул:
- Да и отсюда!
Кейтеля фельдмаршала, что обгадился по самые гланды подхватили поволокли из зала. А тем временем в ледяном аквариуме сменились декорации. На арену вышла полуобнаженная девушка с трезубцем и сетью. Она была крупная, высокая, смуглая, явно арабского происхождения.
Снежок обжигал ее босые, огрубевшие ноги. Судя по всему - это была очень сильная девушка, которую неоднократно тренировали. Выйдя на ринг, она низко поклонилась кабану Герингу и его свите, произнеся по-английски, приветствие:
- Пусть славиться мой величайший господин!
Геринг, сильно причмокивая губами, согласился:
- Да я Герман, есть господин всего сущего!
Томсон, показывая свою образованность, ответил:
- Английский язык весьма мелодичный!
Геринг пискливо, словно баран, что режут, рявкнул:
- Как ржавая пила по дубу! Дерьмо, а не язык! Ведь недаром лучшие поэты всех времен и народов были немцы!
Мюллер сразу же кивнул:
- Да высший уровень германской культуры! Особенно в суровой военной прозе!
Геринг, еще хлебнув их хрустального фужеры коньяку, пропел:
- Чем славиться российская культура! Ну, скажем Сталин - многорук клыкаст! И с Лениным шершавая купюра! Им молотом с серпом заехать в глаз!
Свита зааплодировала, все хором стали подпевать и хвалить:
- Право и браво Герман! У вас потрясающее чувство ритма!
Герин даже стал, словно бегемот приплясывать:
- Я фашист! Я суперфашист!
Девушка-воительница, наверное, испанка или арабка, на снежной арене нервно перебирала голыми, мускулистыми ногами. Ей привыкшей к более теплому климату было очень неприятно. Кожа стала синеть, и тогда красотка-волчица, запрыгала.
Геринг сам свинья свиньей, подколол:
- Вот как шлюху припекает!
Томсон вполне политкорректно заметил:
- Это арабский воин, а значит не шлюха!
Геринг фальшиво присвистнул:
- А по-моему воительницы тут, даже хуже шлюхи! Может согреть ей пяточки раскаленным железом, а Тома?
Мюллер с готовностью профессионального истязателя, предложил:
- Немного пропесочим, ее плетью!
Герин строго возразил:
- Пусть будет сначала бой! Кто ее соперник!
Мюллер громко шепнул:
- Вот он уже стал выходить!
Геринг с нездоровым интересом оживился:
- Говоришь он!?
Мюллер быстро и резво кивнул:
- Да он! Так будет интереснее!
Геринг довольно фыркнул:
- Значит самец! Знаете, я доволен!
Мюллер резко, вскрикнул:
- Хайль Гитлер!
Фюрер кивнул:
- Правильно! Тьфу, не правильно! Надо не Гитлер, а Геринг!
Мюллер резво добавил:
- И довольно крупный!
Заиграла музыка, раскрылась клетка и, на арену неспешно вышел... лев. Довольно крупное животное с оскаленными клыками.
Геринг не шутку обрадовался:
- Вот это согласен достойный соперник!
Мюллер указал на хищника пальцем:
- Видите фюрер, какая у него густая грива!
Геринг охотно согласился:
- Да густая! Но девушка надеюсь, ее побреет!
Льву тоже было довольно холодно, припекало снегом могучие лапы. Зверь повернулся и зарычал.
Геринг звонко хихикнул:
- Это он не на меня!
Мюллер с подхалимажем, ответил:
- Нет величайший! На вас даже мухи боятся садиться!
Геринг охотно согласился:
- Я и сам любого придавлю как муху!
Мюллер тонко, хихикнул:
- Мы будем толочь, мух!
Девушка-воительница, покачивая роскошными бедрами, взяла и чуть-чуть сместилась! Вид грозного зверя, с оскаленной пастью внушал ей опасения. Лев рявкнул еще раз и стал приближаться. Геринг щелкнул толстыми потными и липкими от крема и пролитого вина пальцами Мюллера по лбу:
- Что же делаем ставки господа!?
Мюллер подобострастно спросил:
- И на кого великий вы хотите поставить?!
Геринг, немного его, с хмельных глаз водило, поколебавшись, хлопнул ладонью своего заместителя в делах развлечений по лбу:
- На льва! - И громко икнув, добавил. - Царя зверей! А я есть зверь!
Окружение сразу оживилось. Иодоль заявил:
- И я тоже на льва!
Фельдмаршал семидесяти трех летний, герой еще первой мировой войны Рудерштарм, как личность более благородная( аристократ в десятом поколении!), возразил:
- А я на милую девушку!
Шелленберг опасаясь хмельного вепря, ответил:
- Это очень глупо ставить не на того, на кого приказал фюрер!
Геринг, стараясь показать свою демократичность, поправил:
- Я не давал никакого приказа! Делайте свободные ставки!
Мюллер бодрым тоном подтвердил:
- Бой честный ничего заранее не подстроено!
Шелленберг вкрадчиво и шипя голосом кобры, сообщил:
- А я все равно на льва, чтобы быть вместе с любимым фюрером!
Геринг вскинул толстую руку:
- Зин Хайль! Ставки совершенно свободны!
Лев тем временем бросился на девушку. Та ловко царапнула хищника трезубцем и отскочила в сторону.
Геринг уже более мягким тоном похвалил арабскую девчонку:
- А она довольно ловкая!- И тут рыкнул. - Но я не могу проиграть!
Шелленберг который, сильно нервничая и, сам умудрился принять на грудь лишнего, предложил:
- Перцу этой бабе в анальное отверстие!
Геринг охотно согласился:
- Давно пора!
Лев снова прыгнул, ему удалось лапой сорвать со смуглой девчонки набедренную повязку, обнажив крепкие ягодицы. Фюрер провыл:
- Вот так лева молодец!
Девушка-воительница рассвирепела. Стыд придал её новые силы и меткость, и она ловко набросила сеть, и лев запутался в ней. Зверь отчаянно попытался распутаться, но запутывался еще больше. Его дерганье приобрели истеричный характер.