Не будем забывать, как справедливо отметила Фрэнсис Ятс, что большое количество тайных обществ, действовавших до XVII в., были общества розенкрейцеров, если не по названию, то по политической и философской ориентации. Так, в плане индивидуальном, Леонардо да Винчи, безусловно, был розенкрейцером по своему темпераменту и по образу мыслей.
В заключение вспомним, что когда в 1629 г. братство Розы и Креста находилось во Франции в своем апогее, кюре Жизора, Робер Деньо, написал историю города и своей семьи, в которой он прямо заявил, что орден Розы и Креста был основан Жаном де Жизором в 1188 г., чем подтвердил высказывания «документов Общины». Отстоящая от описываемых событий на четыреста пятьдесят лет вперед, рукопись представляет, по нашему мнению, доказательство тем более убедительное, что она исходит от человека, жившего в самом Жизоре.
Но, повторим еще раз, что тексты «документов Общины» наталкивают только на предположения и не могут дать никакой абсолютной уверенности. Тем не менее, не будем пренебрегать ими и удовольствуемся на первое время тем, что будем держать при себе свое суждение на этот счет.
Параллельно с этой бесспорно важной информацией «документы Общины» предоставляют нам и другую, довольно разнородную и явно такую незначительную, что она ускользает от анализа. Не следует ли поэтому видеть в ней гарантию точности, ведь такие ничтожные детали вряд ли были выдуманы, тем более, что большинство из них можно проверить?
Так, Жирар, аббат «малой общины» в Орлеане, между 1239 и 1244 гг. уступил рыцарям Храма клочок земли в Акре. Причины этой сделки, естественно, никому не известны, но она была надлежащим образом установлена: существует грамота, датируемая 1239 г. и за подписью Жирара. Но это еще не все. Имеется другое, похожее показание, касающееся некоего аббата Адама, который самолично руководил «малой общиной» в 1281 г. и дал землю близ Орваля цистерцианцам, которые, как мы уже видели, занимали в то время аббатство и которые поселились там на полтора века раньше, при св. Бернаре. На этот раз никакой письменный документ не помогает установить подлинность акта, который, тем не менее, вполне вероятен, ибо в большом количестве имеются другие документы, касающиеся похожих операций. В данном случае они представляют особый интерес, так как в них упоминается Орваль, встречавшийся уже в ходе нашего расследования. Добавим, что эта территория должна была иметь исключительную важность, уточняют «документы Общины», раз за этот дар Адам навлек на себя яростный гнев со стороны своих братьев из ордена Сиона; чуть было не дошло до отказа от своих прерогатив… Свидетель акта сложения с себя сана, после которого опальный аббат уехал в Акр, Тома де Сенвиль, великий магистр ордена Святого Лазаря, подтверждает подлинность этого события. Потом городок попадает в руки сарацин, а несчастный аббат уезжает на Сицилию, где в 1291 г. умирает.
Надо сказать, что грамота о сложении сана аббатом Адамом исчезла. Но в 1281 г. Тома де Сенвиль был великим магистром ордена Св. Лазаря, который находился недалеко от Орлеана, где происходило сложение сана. К тому же из надежного источника известно, что аббат действительно отправился после этого в Акр, как свидетельствуют две прокламации и два письма, подписанные его рукой, первое из которых помечено августом 1281 г., а второе-мартом 1289 г.
Одному моменту «документы Общины» уделяют особое внимание. Это отделение друг от друга орденов Сиона и Храма, происшедшее в 1188 г., когда был срублен вяз. Но, видимо, связь между ними все же продолжала существовать, ибо «в 1307 г. Гийом де Жизор получил от ордена Храма золотую голову Caput LVIII».
Факт очень интересный, потому что хоть мы уже не в первый раз встречаем эту таинственную голову, нам еще не представлялось удобного случая установить ее прямую связь ни с Сионом, ни со знаменитой семьей, царствовавшей в Жизоре. «Документы» ли очень стараются установить взаимоотношения там, где их не было? Мы так не думаем, потому что отчеты Инквизиции говорят о противоположном; там, где мы были более всего сдержаны в оценке фактов, в действительности доказательства казались самыми солидными. Вот текст одного из отчетов:
«11 мая следующего года Комиссия вызвала Гийома Пидуа, управляющего и хранителя богатств ордена Храма и на этом основании держащего у себя реликвии и раки, захваченные во время ареста тамплиеров в Париже. Его вместе с Гийомом де Жизором и Рейнье Бурдоном попросили представить членам Комиссии все деревянные и металлические фигурки, которые они могли собрать во время конфискации. Он принес большую голову… с женским ликом…».
Мы знаем продолжение, так как речь идет о той самой голове из позолоченного серебра, уже встречавшейся нам в тайных церемониях тамплиеров и имеющую пометку «Cap LVIII». Но не только она вносит неясность в эту историю; Гийом де Жизор, на которого были возложены те же обязанности, что и на Гийома Пидуа, являющийся сам человеком Филиппа Красивого, тоже вовлечен в это. Иными словами, так же, как и король Франции, он был врагом тамплиеров и участвовал в их уничтожении. И однако, согласно «документам Общины», Гийом де Жизор был в то же самое время великим магистром Сионской Общины. Мог ли он, будучи им, одобрить репрессивные акции Филиппа против тамплиеров и даже участвовать в них?
Некоторые документы, как кажется, подтверждают это положение и внушают даже, что в некоторой степени Сион не только разрешил уничтожение своих протеже, но и способствовал ему. Но правда и то, что эти же самые тексты, кроме того, подразумевают, что Сион осуществил в обстановке наибольшей секретности что-то вроде поддержки некоторым тамплиерам в последние дни существования ордена. Если факты точны, то Гийом де Жизор сыграл роль «двойного агента» и, быть может, взял на себя ответственность предупредить тамплиеров о том, что против них замышлялось.