— Спохватился-таки, сгореть его могиле — удивился Юлчи.
— Спохватился, да поздно. Одной ногой он уже в могиле стоял. Умер, не прожив после этого и года… Ну вот, теперь скажите: кто из них умнее — отец или сын?
— Дураки оба. Один умер от жадности, другой подохнет от излишества.
Камбара снова позвал хозяин. Юлчи закрыл глаа. Но спал он неспокойно. То ему снилось, что скелет старого бая грызется с голодными собаками из-за костей на кладбище, то бредилось, будто бай, высунув из могилы длинный язык, облизывает пустой, еще горячий котел из-под плова…
Как только до Нури дошли слухи, что Юлчи отправлен на работу к Танти, она решила, что представляется удобный случай исполнить давнишнее свое желание. Не раздумывая долго, она сказала, что очень соскучилась по сестре и что ей, кстати, хочется побывать на бахче, прихватила с собой Рафика и отправилась из дому.
И вот уже три дня, как Нури у сестры. Девушка ждет не дождется случая встретиться с Юлчи. Накинув на голову вместо паранджи что-нибудь легкое, она каждый день по нескольку раз обходит сад, бывает на бахче, но сделать следующий, самый трудный и решительный шаг у нее не хватает смелости. Юлчи с утра до ночи работает то на огороде, то на бахче и всегда бок о бок с Камбаром, поэтому подойти к нему близко Нури не решается. Да и место здесь неудобное для встречи: дувалов нигде нет, кругом открытое, широкое поле. На несчастье, и Танти-байбача, против обыкновения, сидит все время дома, никуда не отлучается. Каждый день у него гости, каждый день на внешнем дворе пьянство, шум, гам…
На четвертый день поздно вечером Танти-байбача приказал сыну:
— Выйди, скажи этому… э, как его… Юлчи — пусть ложится на айване. Одеяла, подушки, ковры — все осталось там, а Камбара сегодня не будет.
Услышав это, Нури обрадовалась. Надежда на свидание, уже чуть теплившаяся в ее душе, вдруг вспыхнула снова, грудь обожгло огнем долго сдерживаемых желаний. Чтобы скрыть свое волнение, Нури принялась старательно помогать сестре по дому. Затем быстро постелила детям, уложила их, кого лаской и добрым увещанием, а кого и просто силой. И сама легла вместе с ними, а не рядом со старой сватьей, как обычно.
Поминутно задыхавшаяся при ходьбе беременная сестра Нури — Умрыниса, с большим, уже выпиравшим даже из-под широкого платья животом, покончила наконец с хлопотами по дому, потушила лампу и ушла в свою комнату к мужу. Однако ребята еще долго озорничали — кувыркались, бросались подушками, стягивали друг с друга одеяла. После строгого окрика старухи они утихомирились было, но тут одна из девочек попросила:
— Бабушка, расскажите нам сказку!
Ее поддержали другие.
— Бабушка, милая, расскажите про хитреца плешивого!
— Лежите тихо! И ночью покоя не даете! — старуха завернулась в одеяло и затихла.
Ребята начали приставать к Нури. Девушке было не до сказок, но, чтобы отделаться поскорее, она загадала несколько загадок. Получилось, однако, так, что ребята отгадывали ее загадки, даже не дослушав до конца, а Нури не могла припомнить ни одной из трудных — все они вылетели у нее из головы. Дети подняли девушку на смех и расшалились снова. Старая сватья, уже задремавшая было, заворочалась.