— Все-все, хватит! С меня довольно. Я сыт по горло вашими небылицами! — зло, почти взбешенно, прокричал Лоури. Пытаясь спрятать свое смятение, он торопливо полез в карман брюк и извлек оттуда мобильный телефон.
— Вы совершаете огромную ошибку, Джон, — хрипло проговорил преподобный. — Вы же понимаете, что подписываете ей смертный приговор?
— Она уже мертва!
Отзвук боли пронесся по его лицу:
— Но я ведь только что вам все объяснил.
— Прекратите это безумие! — рявкнул раздраженно детектив, спешно нажав кнопку звонка. — Это уже не смешно!
В трубке раздались привычные сигналы вызова.
— Алло! Говорит детектив Лоури из отдела расследования убийств департамента полиции Сакраменто. Пришлите мне команду криминалистов и судмедэксперта. Срочно…
Глава 15. Ну здравствуй, вестник
За каждый светлый день иль сладкое мгновенье
слезами и тоской заплатишь ты судьбе.
Михаил Юрьевич Лермонтов
Макс осмотрелся вокруг, также без интереса, как и в прошлый раз. Его взгляд безразлично скользил по окружающему хаосу, пока не наткнулся на девушку, лежащую чуть в стороне от остальных. Он подошел к ней, склонился и, признав в ней свою драгоценную Алекс, с облегчением вздохнул. Неожиданно кто-то позади окликнул его по имени. Он обернулся и увидел приближающегося молодого человека, на лице которого читалось откровенное изумление.
— Макс? — Микки не мог поверить своим глазам. — Ну, наконец-то!
— Здоро?во! — поприветствовал его трибун, улыбнувшись.
— Здоро?во! Рад тебя видеть!
Давние друзья, крепко пожав друг другу руки, обнялись. После чего Макс озадаченно спросил:
— А где все остальные?
— Один момент, — Микки, сунув в рот два пальца, громко свистнул, — сейчас явятся.
Через несколько секунд донесся шум крыльев, который быстро нарастал, становился громче и ближе. Со всех сторон один за другим начали появляться целеры.
Как только все собрались, трибун громко объявил, призывая собравшихся к тишине:
— Минутку внимания, пожалуйста!
Однако целеры, не видевшиеся много лет, не хотели успокаиваться, и Микки, негодуя, гаркнул что есть мочи:
— А ну, заткнулись быстро!
Неожиданно для него самого, разом смолкли все разговоры.
— У нас всего полчаса, — быстро сказал он, — после чего наступит время поглотителей. Не думаю, что вы горите желанием тратить на них силы, так что потом наговоритесь.
Макс, благодарно кивнув ему, обратился к присутствующим:
— Нашей главной и единственной задачей является уничтожение господства Ви. Предполагаю, что нашего появления никто не ожидает, но будьте предельно осторожны. Не забывайте, что она крайне опасна. Надеюсь, никому не надо напоминать, что произошло в Портленде?
Раздался приглушенный ропот:
— Как такое забудешь!
— Нет, не надо.
— Как же, помним, помним.
— Далее, — Макс подождал, пока все смолкнут, и продолжил, — если на пути к ее покоям появится кто-то, кто захочет нам помешать, выводим из строя и продвигаемся дальше. Если кого-то ранят – первое, что надо сделать, это затребовать подмогу. Мне мертвые герои не нужны! Я доходчиво объяснил?
Целеры кивнули.
— И, пожалуйста, постарайтесь по мере возможности, чтобы никто, кроме Ви, не пострадал. Даже ее личная охрана – не повод для стрельбы на поражение, если, конечно, не оказывает сопротивления, — внимательно заглянув в их лица, трибун спросил. — Вопросы есть?
Вопросов не оказалось. Макс развернулся, наклонился к девушке, лежащей на полу, и бережно поцеловал ее. Разогнувшись, он обратился к другу:
— Микки, ты останешься здесь. Знаю, что это нечестно, но никому, кроме тебя, я не могу доверить ее безопасность.
— Все нормально, — уверил его Микки. — Я понимаю.
— Храни ее, как зеницу ока.
— Не волнуйся, сделаю в лучшем виде.
— Ну… — трибун напряженно вздохнул, — пора выдвигаться.
Двери обители господств распахивались одна за другой. Целеры заглядывали на миг внутрь и, никого не обнаружив, быстро, не задерживаясь, продвигались вперед, все ближе и ближе к цели. За короткое время они беспрепятственно умудрились миновать множество ярусов и переходов, так и не встретив на своем пути ни одного ангела, и вдруг Макс подал знак остановиться. Двери покоев господства Ви были совсем рядом, в пятидесяти ярдах. Приготовившись к бою с ее личной охраной, он осторожно заглянул за угол, за которым тянулся очередной длинный проход с каменными колоннами, залитый тусклым серебристым светом. Каково же было его удивление, когда в нем никого не оказалось. Вообще никого!
— Чисто?
Макс промолчал. Власти Гидеон, самый молодой целер его группы, задавал этот вопрос неоднократно, но на этот раз трибун никак не мог решить, что ответить. Это ведь их мир, и смерть тут – самая настоящая. Он не мог позволить себе рисковать жизнями своих подчиненных и бездумно броситься в проход, где на каждом шагу могла подстерегать смертельная ловушка. Казалось, что все спокойно и можно двигаться дальше, но Макс нутром чувствовал, что тут что-то не так. Поэтому он продолжал всматриваться, пытаясь уловить малейшее движение.
— Ну?
Вдруг в полумраке мелькнула фигура стражника. Трибун вздрогнул – все-таки засада. Затем еще одна, и еще. Как они узнали? Кто их предупредил?
— Ну что там? — в самое ухо прошептал Гидеон.
— Плохо дело, — наконец хмуро ответил Макс. — Верная смерть.
Целер нервно сглотнул.
— Не хотелось плодить горы трупов, — трибун ободряюще похлопал его по плечу, — но, видимо, придется.
Подав знак остальным, он резко шагнул за угол и метнул металлический боевой бумеранг. Не дожидаясь возвращения разрушительного оружия, Макс натянул тугую тетиву лука. В воздухе, звонко дрожа, сверкнула стрела и вонзилась в шею одного из охранников. Тот отчаянно захрипел и упал на мраморный пол, бессильно хватаясь за подстреленное горло. Начался открытый бой.
Целеры действовали быстро, складно, уверенно, грамотно прикрывая друг друга. Стража пыталась отстреливаться, но делала это настолько бездумно и неумело, что ее шансы на победу стремительно приближались к нулю. Группа под командованием трибуна, хорошо известная своей яростной тактикой нападения, неотступно продвигалась вперед, оставляя после себя поверженных ангелов. Некоторые из них были убиты тяжелыми секирами(9), из тел других торчали боевые стрелы и сюрикэны(10). Впрочем, имелись и немногочисленные выжившие. Они, тяжелораненые, барахтались в лужах собственной крови и стонали. Зрелище было поистине страшным и жутким.