Алекс несколько секунд не могла решиться сказать ему в открытую то, что хотела. Она боялась выглядеть глупо в его глазах, но все-таки пересилила себя.
— Это ведь не сон, правда?
Макс удивленно поднял брови:
— В каком смысле?
— Ну, все это… — она неопределенно помахала вокруг себя.
— Я не совсем понимаю, о чем ты?
— Я кое-что видела, когда была в отключке, …или же, наоборот, именно в тот момент я и была в сознании, — рассеянно ответила она, погружаясь в раздумья.
Макс легонько тронул ее за руку:
— Алекс, любимая, объясни мне, наконец, что случилось?
— В общем, на самом-то деле я сошла с ума, и в данный момент нахожусь не здесь с тобой, а в частной психиатрической клинике на лечении, — проговорила она вполголоса.
Такое заявление было настолько для него неожиданным, что он, не сдержавшись, рассмеялся:
— А я, случайно, не доктор?
Алекс отрицательно покачала головой и, укоризненно вздохнув, рассказала ему все, что ей привиделось, когда она была без сознания.
Внимательно выслушав ее, Макс достаточно спокойным тоном задал вопрос:
— Какие ассоциации вызывает у тебя слово «смелость»?
Она недоуменно посмотрела на него, но все же ответила:
— Решительность, отвага, риск, сила…
— Ну вот видишь, а сумасшедший выстраивает иной ассоциативный ряд: смелость – окаменелость, окаменелость – череп, череп – голос, голос – это злой дух, злой дух обитает в лесу, лес вырос на земле, а в земле живут черви. В итоге смелость ассоциируется у него с червем, или с чем-то в этом роде. То есть из-за невозможности удержать в сознании одну линию, ассоциативный ряд шизофреников превращается в цепь случайно связанных между собой слов. Ты замечала за собой такое?
— Нет.
— Что ж, тогда я тебя официально поздравляю! — он широко улыбнулся и подхватил ее на руки. — Ты абсолютно нормальна, так что можешь больше не беспокоиться по поводу своей вменяемости.
Они, обнявшись, лежали на песке, наслаждаясь покоем, которого так долго ждали. Языки яркого пламени, вырывающиеся из костра, освещали их сплетенные тела. Тихие волны, мягко накатываясь на берег, обдавали солеными прохладными брызгами, а теплый южный ветер ласково обволакивал томной сладостью.
— А я смогу быть видимой для людских глаз? — спросила Алекс, тщетно пытаясь набрать в ладонь песок.
— Нет. Ты на уровне ангела-хранителя по силам и возможностям, — извиняющимся тоном произнес Макс. — Увы, я не всемогущий.
— Значит, теперь я могу проходить сквозь стены?
— Да, теперь, после преображения, можешь.
— Сквозь огонь и воду тоже?
— Тоже.
— Здорово! …Только вот никак не могу понять, как же я буду сидеть, например, на стуле? Как я удержусь-то, если буду проскальзывать сквозь предметы?
В его глазах вспыхнули веселые искорки:
— Это зависит от твоих потребностей, намерений и стремлений. На начальном этапе будешь координировать свои действия, а со временем это войдет в привычку, и будет происходить машинально.
— А когда я смогу летать?
— Через пару недель, когда крылья окрепнут.
Подперев голову рукой, Алекс с любопытством всмотрелась в его лицо.
— Что, что такое? — от ее пристального, изучающего взгляда он несколько смутился.
— Ничего, просто любуюсь.
Он приподнялся на локте и, поцеловав ее в плечо, уточнил:
— Мной?
Она кивнула, улыбнувшись, но вдруг резко посерьезнела, бросив на него прищуренный взгляд:
— Знаешь, я должна тебе кое-что сказать.
Макс весь напрягся, приготовившись услышать самое худшее:
— Что же?
— Я люблю тебя.
Ее откровенное признание тронуло его, и он, упоенный взаимным чувством, расплылся в счастливой улыбке.
— Я тоже люблю тебя, мой ангел. …Очень люблю.
Покрывая ее лицо нежными поцелуями, Макс, раскрыв крылья на мгновение, резко взмахнул ими. Янтарный костер погас. Бездонное весеннее небо, усыпанное крупными звездами, бережно заключило в свои объятия влюбленную пару, вмещающую в себя два целостных мира, которые волею судьбы соединились в один.
Глава 17. Проще простого
Какой бы куш ты не сорвал, за все нужно заплатить.
из к/ф «Город воров»
Власти Челси нервно ходила по темнице взад и вперед, не находя себе места. Прикусив губу, она напряженно и мучительно думала о случившемся. Нужно срочно что-то предпринять, иначе ситуация может выйти из-под контроля. Она не для того столько времени и сил угробила, чтобы спокойно наблюдать, как все ее тяжкие труды пойдут прахом. Необходимо действовать, пока есть время. Иначе будет поздно, слишком поздно. Но как? Она понимала, что ей вряд ли удастся проскользнуть незамеченной мимо охраны, дежурившей в проходе у выхода с цокольного яруса, но и пустить все на самотек она не могла. Что же делать, как же быть? От перенапряжения заболела голова, но ничего путного, она, как ни старалась, придумать не могла. Устало потерев виски, Челси вдруг услышала какой-то хрип и падение чего-то тяжелого.
Она тихо, практически беззвучно, открыла дверь и с опаской выглянула в проход. На полу недвижимо лежали двое охранников, у одного было перерезано горло, другой был заколот в сердце длинным тонким клинком. Увиденное ее несколько удивило, но и несомненно обрадовало. Вот он – шанс все исправить. Она бесшумно выскользнула из помещения и, не раздумывая ни секунды, бросилась бежать.
Ви сидела в кресле, и невидящим взглядом смотрела на нечто, похожее на камин, в котором, словно в невесомости, плясали разноцветные языки пламени.
— Ты уверена, что он вернется? — бесцеремонно прервал ее мысли Лу.
Она нахмурилась и глубоко вздохнула:
— Конечно, уверена.
— А я вот в этом что-то сильно сомневаюсь. Меня не покидает неприятное ощущение, что я совершил непростительную ошибку, согласившись с твоим предложением.
— Лу, не делай преждевременных, скоропалительных выводов, — проговорила она с раздражением. — Поживем – увидим.
Он сердито всплеснул руками.
— Что увидим-то?! Как он сбежит вместе со своим дружком?
— Ну сбежит, и что? — устало поинтересовалась она.
— Как это «что»?! — неожиданно громко рявкнул он. — Никто не смеет нарушать моих указаний. Слышишь, никто!
Ви поморщилась от его крика, который неприятно резанул ее слух:
— Не надо было загонять его в угол. Не было никакой необходимости оставлять его дражайшую подопечную в Чистилище.
— Я ни для кого исключений не делаю!
— Не кипятись, лучше расскажи, что ты намерен делать с остальными? Они ведь ни в чем не виноваты.
— Да уж, конечно! — фыркнул Лу. — Бедные агнцы!
— А ты уверен, что принял верное решение насчет Микки? — спросила она, переключившись на куда больше волновавшую ее проблему. Судьба группы в целом ее нисколько не интересовала, кроме отдельных конкретных лиц.
— Да, уверен. А как иначе-то? — искренне удивился он. — Такого рода преступления необходимо пресекать, жестко и сразу. Ты представляешь, что начнется, если все ангелы высшей и средней иерархии начнут истреблять людей, когда им вздумается? Мы будем ничем не лучше падших.
Ви еле заметно кивнула, соглашаясь с ним.
— А что насчет Макса?
— Честно говоря, я бы очень хотел, чтобы он присоединился к Микки, — нехотя признался Лу, — но, боюсь, из этого ничего не выйдет.
— Разве есть какие-то основания для этого? — она подняла бровь, пораженная его безжалостностью. — Наказание должно быть равносильным преступлению.
— Гибель твоих стражников, разве не достаточное основание? Столько ангелов зазря полегло!
— Они погибли в открытом бою!
— В неравном бою!
— Я не хочу спорить. Как бы там ни было, совет не поддержит тебя.
— Знаю, — Лу смиренно вздохнул. — Значит, отправим его на службу в низшую иерархию.
— Там сейчас война, — напомнила Ви.
— Там всегда война. Поэтому ему там самое место, или ты не согласна?