— Ладно-ладно, не кипятись, — хмуро пробурчал господства. — Только ответь мне на один вопрос: ты что-нибудь слышал о том, что Ви метила на мое место?
— Нет, — сухо бросил силы.
— Вот и я – нет, — горько усмехнулся Лу, — даже не подозревал. Желающих занять место верховного советника всегда было немало, но я и подумать не мог, что среди них окажется Ви. Зная о моем отношении к ней, она могла просто попросить, но вместо этого обратилась за поддержкой к лидеру мятежников.
— А откуда она знала, к кому именно надо обращаться?
Верховный советник беспомощно развел руками:
— Я не знаю, как, впрочем, и сам Дункан. Когда она появилась на пороге его убежища, он решил, что пришел конец его революционной деятельности, но ошибся. Вместо того, чтобы незамедлительно его арестовать и предать суду, Ви предложила ему вступить в ряды целеров.
— Зачем?
— Она рассчитывала с его помощью подорвать в господствах доверие к группе и, как следствие, ко мне. Естественно, Дункан, не раздумывая, согласился. Процесс его внедрения прошел гладко, оставалось только одно – терпеливо ждать, когда представится случай нанести удар изнутри. Но время шло, а возможность так и не представлялась. И по мере того, как один за другим гибли его соратники, он начал осознавать, какую чудовищную ошибку совершил, приняв предложение Ви. Так уж сложилось, что он стал причастным к смерти своих людей. С этим нужно было что-то делать. Срочно. Ждать было больше нельзя. В итоге, он принял решение вырезать семью из четырех человек. Однако и тут его постигло разочарование: ты оказался рядом и успел вмешаться.
— Не успел, — произнес трибун таким тоном, словно вина за смерть людей всецело лежала на нем.
— Мальчишку-то ты спас, — возразил господства, вполне понимая его чувства, и, не сводя с него глаз, вполголоса проговорил. — Ты должен был мне сказать, Макс.
— А что бы это изменило? Убитым было уже не помочь. Что, из-за одной паршивой овцы резать все стадо?
Лу не знал, что ответить. Не знал, как бы поступил, оказавшись на его месте.
— Ладно, что было, то было. Теперь уже ничего не изменишь, — вздохнул верховный советник и, устало потерев лоб, спросил. — На чем мы остановились? …А, вспомнил. Как бы там ни было, Дункан надеялся на то, что Ви вызволит его из Чистилища, но она и пальцем не пошевелила. Мольбы Челси так же не возымели на нее никакого действия.
— А Челси как оказалась втянутой во все это?
— Влюбилась в Дункана.
— А Уолтер?
— Челси предположила, что, если поможет Ви стать верховным советником, сможет выторговать у нее свободу для своего возлюбленного. Она решила устроить кровавую бойню в церкви. Она знала, что такое замять никому не удастся, и, следовательно, группу целеров расформируют, а меня снимут с занимаемого поста. Разумеется, виновник гибели людей поплатится жизнью, а значит, для воплощения плана оставалось только одно – найти козла отпущения. Я не знаю, как она смогла уговорить Уолтера, но ей каким-то образом удалось. Хотя за столько времени, сколько провел Дункан в Чистилище к тому моменту, можно было сподвигнуть кого угодно и на что угодно. В общем, все прошло как по маслу, но Ви, вместо того, чтобы воспользоваться ситуацией и получить желаемое, поступила иначе. По-видимому, она больше не доверяла мятежникам, которые раз за разом переходили черту дозволенного, поэтому решила спрятать все концы в воду. Она, конечно, хотела мое место, но не такой ценой.
— Как совет отнесся к ее поступку?
— Совет одобрил ее действия. В сложившейся ситуации она поступила правильно.
— Вот как? Значит, по-вашему, бросить всех целеров, защищавших ваши жалкие жизни, в хранители, это правильно?!
— После того как стало известно, что убийство людей целерами не было единичным случаем, то да! Мы не знали, есть ли среди вас еще предатели!
— Раз не знали, значит, надо было выяснить! Отчего не стали разбираться?
— Зачем?
— Хотя бы затем, что каждого из нас господства отбирали лично. Неужели ни у кого не возникло вопроса, как в группу попали мятежники? Неужели ты ничего не заподозрил? И как, как, скажи на милость, ты, верховный советник, позволил Ви единолично решать судьбу целеров?
Лу долго молчал, затем пробормотал:
— Я любил ее.
— Ах да, как же я мог забыть! — Макс усмехнулся. — Выяснили, кто ее убил?
— Челси.
— Охранники – тоже ее работа?
— Нет, Дункана. Когда ты возвращал всех из Чистилища, прихватил со всеми и его.
Трибун, осуждая себя, покачал головой.
— Я уже распорядился, чтобы Ллойда освободили из эргастула, — пытаясь как-то приободрить его, проговорил верховный советник.
— Спасибо, — силы бросил на господства признательный взгляд. — Что-нибудь про сегодняшнее нападение известно? Каковы истинные мотивы их внимания к нам?
— Месть. Инициатива исходила от Дункана. Он не мог простить тебе шестьдесят лет заточения в Чистилище.
— Понятно. А с нами что будет? Уже решили?
Лу непонимающе поднял брови.
— Я говорю о нас с Микки.
— Ты, Микки и Гидеон отправитесь в низшую иерархию для несения службы.
— Гидеон-то за что впал в немилость? — откровенно изумился Макс.
— Если бы он поднял шум, как только увидел мертвых охранников, мы смогли бы избежать ненужных недоразумений с Ллойдом и предотвратить кровопролитие.
— Ну, конечно, — трибун криво ухмыльнулся. — Если бы он не промолчал, Ви была бы жива. Ведь именно ее смерть является настоящей причиной столь сурового наказания, не правда ли?
Верховный советник гневно сверкнул глазами:
— Я не собираюсь с тобой это обсуждать!
— Не собираешься? Ты хоть понимаешь, что он там не выживет? Он же совсем мальчишка!
— Это решено!
— И на сколько?
— Срок наказания в полной мере соответствует тяжести ваших проступков.
— На сколько?! — требовательно повторил свой вопрос силы.
— На двадцать лет, — наконец выдал господства.
Макс потрясенно присвистнул.
— Надеюсь, это все? — язвительно осведомился он. — Или ты еще чем-нибудь порадуешь?
— Посовещавшись, мы пришли к выводу, что будет правильным, если все убиенные целерами души родятся вновь и пройдут свой путь заново, — холодно сообщил Лу.
— Что?! — Макс несколько оторопел от столь неожиданного заявления. — …Когда?
— Прямо сейчас.
— И… и кем они будут?
— Ты насчет пола новорожденных? Невозможно предугадать. Бренное тело им будет предоставлено согласно установленному порядку.
В одно мгновение, оказавшись у стола, трибун нагнулся, схватил верховного советника за горло и вздернул на ноги.
— Твоя идея? — прохрипел силы срывающимся от негодования голосом.
Господства в отчаянии замотал головой, чувствуя, как пальцы все сильнее и сильнее сжимаются на его шее.
— А чья? — прошипел Макс сквозь стиснутые зубы, теряя самообладание.
— Отпусти! — просипел Лу, задыхаясь.
Трибун с трудом заставил себя разжать пальцы. Верховный советник рухнул на пол.
— Охрана! — попытался прокричать господства, но поперхнулся и, краснея от удушья, закашлялся.
Лицо силы исказила гримаса презрения. Он усмехнулся, развернулся и быстрым шагом направился к двери.
Она сидела на балконе и, глядя в звездное небо, о чем-то думала. Микки бесшумно подошел к ней и кашлянул, чтобы обозначить свое присутствие.
— Я могу присоединиться? — осторожно поинтересовался он.
Алекс приглашающим жестом указала на кресло:
— Конечно, можешь.
— Сегодня прекрасная ночь, — иронично заметил он, присаживаясь рядом, — не находишь?
— Интересно, каково там… — словно не слыша его, задумчиво проговорила она.
— Где?
— В Раю.
Микки добродушно усмехнулся:
— Как на курорте!
— Я серьезно.
— Я тоже, — сказал он совершенно искренне, — вполне серьезно.
— А ты был в Эдемском саду?
— А ты?
— Ну, Микки!