Рядом стоял стол на колесиках, на котором лежали другие режущие инструменты, очень похожие на инвентарь для снятия шкур с какого-то древнего китобойного судна. Еще там была бензопила.
Девой подавил рвотный позыв, когда мужчина в фартуке закончил вырезать огромный кусок плоти из чистой глубокой раны на ягодице, ярко-желтой изнутри от обнаженного жира. Кусок упал в лужу, в которой стоял мужчина. Он положил свой режущий инструмент. Какая-то женщина подошла помочь ему поднять кусок плоти на другую тележку на колесиках. Девой принял эту обнаженную, покрытую густыми татуировками женщину за еще одну сотрудницу "Пейнфрик", как и его эскорт. Она покатила тележку к источнику ароматного дыма. Колеса тачки заскрипели. Во сне гигантский парень вздохнул.
- Вы голодны, мистер Девой? - спросила его проводница.
- Нет, - сказал он, зажимая рукой нос и рот. - Мне это не нравится, я не такой. Это... это…
- Это форма общения, - сказала она. - Разве вы не хотели бы общаться с плотью того, кого жаждете? Иметь этого человека внутри себя, быть с ним единым целым? Разве вы не хотели бы его поглотить?
Девой посмотрел мимо чудовищного мальчика на другую огромную фигуру, слегка размытую от дыма, стелющегося из того места, где в тени жарилось мясо. Он, пошатываясь, направился к громадине, и Тиккихотто последовала за ним, безмятежно улыбаясь.
Услышав кряхтение позади себя, Девой остановился, оглядываясь назад. В ожидании, пока ему приготовят мясо, мужчина в очках снял фартук. Стоя, он трахал новый небольшой надрез, который сделал ножом в передней части бедра юноши.
Девой продолжил двигаться к другому гиганту. Этот синекожий великан тоже лежал, свернувшись на боку. Пол вокруг него был пока еще сухим.
С распущенными вокруг головы волосами, похожими на огромную чернильную кляксу, лежала гигантская живая копия Хи Ма Су. Настолько огромная, что оспина на ее лбу, которую он так хорошо знал по ее видео, была похожа на кратер в плоти. Глаза мирно закрыты, губы слегка приоткрыты, бок поднимается и опускается в такт дыханию. Наверняка ее накачали наркотиками. Если бы она не спала и была настороже, стала бы она бороться с ними? Давить их? Или она просто будет держать ягодицы своей попки открытыми для них, как она делала это в своих фильмах? Перевернется в следующую позу, которую от нее ожидают?
- У нее есть воспоминания? - спросил Девой. - Разум?
Когда проводница не ответила, он резко повернулся к ней.
- Настоящая Хи Ма Су где-то здесь?
Теперь он молился, чтобы это было не так. Возможно, настоящая Хи Ма Су умерла несколько лет назад, и ее генетический материал был завещан или украден. А может быть, она теперь замужем и довольна жизнью где-нибудь в Панктауне или даже на Земле, а может быть, наконец вернулась в свой родной мир. Мысль о том, что она мертва или живет далеко от него, ранила его так же сильно, как и давала надежду.
- Почему вы задаете эти вопросы? - сказала Тиккихотто. - Какое это имеет значение? И будьте честны с собой… вам действительно не все равно?
- Я не хочу, чтобы она страдала, - слабо сказал Девой.
- Не хотите? Не нужно никому врать в Пейнфрик - ни другим, ни себе. Вам нужно заботиться только об исполнении своих желаний, мистер Девой. Утолить свой голод. Мы знаем, что вы этого хотите, поэтому вы здесь гость.
Он подошел ближе к спящему гиганту. Ему хотелось опуститься на колени перед ее ртом и почувствовать, как теплое дыхание окутывает его. Ему хотелось погладить ее по щеке. Вместо этого, несколько мгновений пристально глядя ей в лицо, он обошел ее сзади, высоко поднял руку и положил ладонь ей на бедро, где оно соприкасалось с ягодицами. Он провел рукой по ее гладкой коже. Когда его рука опустилась на уровень лица, Девой шагнул прямо к ней - теперь обе его руки были на ней, - и прижался носом к ее голубой плоти, вдыхая ее запах. Он закрыл глаза и прижался к ней щекой.
Девой высунул язык и одним длинным движением лизнул ее плоть.
Он заметил в нескольких шагах от себя еще одну тележку с острыми инструментами, их лезвия еще не были окровавлены.
Он еще не был уверен, хочет ли он глубоко вонзиться в нее и удалить куски ее плоти, приготовить их … съесть их. Чтобы ее кровь превратила его руки в кроваво-красные перчатки. Чтобы ее кровь заполнила его рот. Или, может быть, ему захочется сделать надрез на ее тугом животе и протиснуться сквозь огромные кольца вывалившихся кишок, спрятавшись в ней, как ребенок.