Не все княжества смогли быстро принять и широко использовать эти нововведения, но им было запрещено устраняться от участия в этом из-за боязни подвергнуться нападению лучше вооруженных соседей. Архивные документы, более многочисленные и подробные, чем раньше, доказывают, что ради сохранения своего положения князья расходовали огромные суммы. Выборщик пфальцграф расходовал от 50 000 до 100 000 флоринов на содержание этих Diener vom Hause Aus. Кавалерия герцога Баварского обходилась в 120 000 к 1460 г. То, что герцог Вюртембергский отдавал своим крепостям, поглощало треть обычных доходов; цена места доходила до 20 000 флоринов, когда шла речь об операции, объединяющей несколько тысяч человек. Таким образом, выборщик пфальцграф возвращал в свои кассы каждый год не более 100 000 флоринов, из которых половина была собрана от дорожных пошлин с кораблей на Рейне. В других местах, например в Саксонии, королевские права, в особенности те, что позволяли использовать часть продукции шахт, приносили превосходный доход. В Баварии герцог собирал налоги продуктами, продажа которых обеспечивала ему крупные доходы, если он ожидал подъема курса, чтобы избавиться от излишков. В течение долгого времени, пока было запрещено взимать пошлины с товаров, перевозимых по Эльбе и Одеру, до 1454 г., маркграф Бранденбургский был наименее богат из трех светских выборщиков.
При любом положении дел обычных доходов никогда не хватало. Чрезвычайные потребности почти всегда требовали немедленного удовлетворения. Силу, следовательно, обеспечивали кредиты. Кредиторы обычно находились в городах; в 1479 г. страсбургский торговец оказался способен предоставить 30 000 флоринов, которые искал пфальцграф. Но некоторые дворяне также были готовы предоставлять взаймы суммы, требующиеся князьям. Например, камергер пфальцграфского выборщика дал ему в долг 20 000 флоринов. Долги становились столь большими, что необходимость в заемных капиталах уже поглощала большую часть обычных доходов, что делало неизбежным новые обращения к кредиторам. Банкротство было почти неизбежным, если бы растущий избыток ликвидных средств на рынке не снизил процентную ставку. Конверсия рент была возможна, но только банковские воротилы были способны осуществлять такие операции. В Саксонии Бласбалг, лейпцигский предприниматель, который должен был затем передать дела своей жене, управлял главной кассой герцогства; он превратил ее в депозитный банк, который сотрудничал с подобными учреждениями в Германии и в Нидерландах.
Несмотря на их ловкость, финансисты не смогли бы привлечь кредитные ресурсы, если они не внушали доверия владельцам капиталов. Заведомо недостаточные обычные доходы должны были пополняться чрезвычайными доходами, иначе хронический дефицит не позволил бы правильно производить выплаты процентов по задолженностям. Большая часть княжеств вынуждена была прибегнуть к налогам. Некоторые с трудом справлялись с налоговым бременем и задерживали выплаты как можно дольше. Ландграфство Гессенское, например, лишь в 1504 г. смогло получить налоги со своих территорий. Самой распространенной формой налоговой системы, по-видимому, было обложение податью (Schatzung), выручка от нее могла сравниться с обычными доходами от наместничества. Власти иногда прибегали к кредитам чаще, чем к податям. Подданные маркграфа Бранденбургского оплачивали акцизный сбор на пиво. Налогоплательщики не спешили раскошеливаться; особенно горожане, которые не были против ссужать деньги князьям, но не собирались предоставлять эти средства безвозвратно. Маркграф Бранденбургский, рассчитывавший на горожан, чтобы обуздать рыцарей-грабителей, разрушил союз и стал искать поддержки у дворян, чтобы беспощадно расправиться с берлинцами, не желавшими выплачивать акцизный сбор на пиво. В Баварии сопротивление оказывалось дворянством, которое объединилось против герцога.