Поскольку разъезды не позволяли императору лично контролировать исполнение его приказов, он поручал эти обязанности должностным лицам. Существовавшие структуры, в обязанности которых это входило: герцогства, графства и марки /в порядке убывания значимости/, по-видимому, не заменяли волеизъявления короля. Трудно было сделать из герцогов представителей суверенной власти. С трудом удалось отменить право наследования герцогств. Короли сохраняли за собой право смещать непокорного герцога; достаточно было объявить об этом на территории соответствующей народности. Но практически герцоги ощущали себя представителями высшей власти.
Учреждение Оттоном I наместников, контролировавших действия герцогов и занимавшихся королевским имуществом, оказалось безрезультатным и прижилось лишь в Лотарингии, где изжило себя в XII веке, сохранившись лишь на Рейне. Структура же графств никогда не была полной, не охватывая Восточную Тюрингию и Саксонию. Графы сумели сохранить право передачи по наследству своего титула и владений с доходов, которыми они жили. При этом право наследования вызывало риск раздробления и перегруппировки округов. Церковные льготы и светские привилегии сложились в целую систему. Процесс уплотнения затронул, прежде всего, графства, прилегавшие к замку, вокруг которого сосредотачивались разнородные элементы, входившие во владения сеньора.
Такое феодальное графство лишь отдаленно напоминало каролингское. Граф больше не выходил к своим подданным, но созывал их у себя. В поделенных на округа /Burgwarde/ марках: на юго-востоке Австрии, в пределах славянского мира /Лужица, Мисния и Северная Марка – будущий Бранденбург/, маркграфы, обязанные нести воинскую службу, имели право чинить суд на своих землях. Изменения в графствах быстро распространились на марки, где укоренились родственные отношения.
Практически невозможно составить точное представление о возможностях, которыми располагал император, так как необходимые документы отсутствуют. Состояние императора включало «государственную казну» – остаток собственности Каролингов, а также владения Оттонов и Салиев до их восшествия на престол. В центре государственных земель находились поместья, резиденции proisor – управляющего этой частью королевского имущества. Ему помогали слуги незнатного происхождения, повышавшие благодаря этому свой социальный статус. Конрад III и его сын охотно прибегали к помощи этих слуг. Большие поместья на пути следования короля позволяли принять и некоторое время содержать двор. Количество едоков исчислялось сотнями и даже тысячами, объясняя огромный размер потребления. Так, в Магдебурге в 968г. каждый день потреблялось 1000 свиней и баранов, 8 быков, 20 бочек вина и пива, 1000 мюи /один мюи примерно 270л./ зерна, овощей и рыбы. Поскольку такие расходы невозможно было долго выдержать, двор постоянно находился в разъездах. Для проведения больших съездов, сеймов и синодов в «праздничных дворцах» выбирались великие церковные праздники. В Ахене, Франкфурте, Ингельхейме, Регенсбурге и Кведлинбурге отмечалась Пасха, в Похладе и Кельне – Рождество.
Покидая определенное место, императоры пытались за его счет пополнить свое имущество, оставляя на своем пути дворцы. Генрих II выбрал Бамберг, потому что отсюда можно было лучше контролировать верхнюю долину Майна и его притоков. Конрад II с этой же целью построил замок Нюрнберг. Но королевское имущество имело границы. Король не мог жить, лишь за счет своих ресурсов. Долгое временя, пока он не овладел органами, взимавшими деньги с его подданных, ему было проще взять натурой затребованную долю их богатств. Во время поездок короля приглашали знатные вельможи, – его вассалы, и прелаты, видевшие в нем наместника Бога. Гостеприимство стоило больших расходов. Королевские службы предполагали, что у обязанных платить был большой доход. Король жаловал епископам права и имущество, делая их вельможами, и ожидал от них службы, которая была не под силу маленькому человеку. Короли в своих разъездах останавливались у прелатов в крупнейших монастырях империи. И хотя в Италии, куда они часто ездили и подолгу оставались, были неизвестны слова fodrum /корм/ и servitium /рабство/, обозначаемые ими реальности существовали. В X веке резко возросло количество дворов для остановки при переездах короля от Павии до Генуи и от Вероны до Павии. Этот факт поясняет значение Италии в имперской политике.