Эта верность династическому принципу объяснялась традиционными представлениями германских народов, видевших в королевском происхождении stirps regia – особую харизму, священную силу, мистическая власть которой была очевидным признаком. Церковь, хотя и поддерживала принцип наследственного перехода власти, скорее враждебно относилась к этой концепции, подчеркивая значение способностей кандидата к выполнению его обязанностей. Следует подчеркнуть, что среди представленных в этом обзоре деятелей, не было бесцветных личностей. Идеализм одних /Оттона III и Генриха III/ контрастировал с реализмом других /Генриха II и Конрада II/, однако все они проявили свой характер и силу. Коронование придавало королю святость независимо от его личности. Миропомазание (12) делало из избранника christomimetis /воплощение Христа/, и телесная оболочка правителя обретала освященную божественным разумом мистическую сущность. Подобно Мельхиседеку, он становился королем и священником, средостением между народом и духовенством.
В отличие от своего отца Генриха I, Оттон I, как и его преемники, придавали огромное значение коронации. Не все они были коронованы в Ахене, как Оттон I, но, начиная с Генриха III, единственным местом для этой церемонии стала придворная ахенская часовня. Память о Карле Великом, побудившая в 936г. Оттона I отправиться в столицу великого императора, не должна была угаснуть. Оттон III, очарованный Римом и мечтающий вернуть ему славу caput mundi /властелина мира/, разыскивал могилу Карла Великого, желая быть похороненным рядом с ним. А Конрад II считал похвалой слова, что у его седла свисают стремена Карла.
Равняться на первого императора Запада значило добавить к королевской короне императорскую. Карл Великий сожалел о том, что искал ее в Риме, и его сын был коронован в Ахене. Но преемники Людовика Благочестивого и все наследники Оттона I снова отправлялись в Рим для коронования. Генрих III вошел туда только через 12 лет после обретения престола. Кроме Оттона III никто из императоров подолгу не оставался в Вечном городе. Исключением были дни коронации. Но связи империи с Римом продолжали укрепляться. В XI веке преемники Карла Великого, в отличие от него не щадя самолюбия Востока, назвали всю свою империю Римской империей или Империей римлян, подразумевая Византию, как ее часть.
Эта империя еще не была германской, поскольку немцы пока не осознавали ясно, что являются нацией; название regnum teutonicum не было официально принято. Однако у этого королевства, возникшего под именем Восточной Франкии и превращавшегося в Германию, с империей была тесная связь. Когда в 1007г. Генрих II еще до коронации папой в 1014г., рассчитывая в будущем на титул римского императора, провозгласил себя Romanorum rex /король римлян/. Так принц, которого выборы и коронация в Ахене делали королем Восточной Франкии, рано или поздно должен быть стать императором и венчаться папой в Риме. Королевство и империя сближаясь, практически сливались воедино. Доказательством этого служит немецкий язык: в нем существует лишь одно слово rike – Рейх, обозначающее империю и королевство.
Подчеркивая еще сильнее родство между королевством и империей, правитель носил одну корону, как император и король. Но в таком случае правитель не мог довольствоваться властью над одним народом. Империя предполагает, что ее правитель руководит более чем одним народом. «Триада», созданная в 1034г. с присоединением Бургундии, представляла собой обширное территориальное единство, своим масштабом оправдывая притязания его главы на императорский титул. И было важно, что это господство распространилось на многие народности, объединив Италию, Галлию, Германию и Славию (13). Однако рост и разнообразие состава империи не позволяли ее властителю считаться всеобщим. Короли Франции, Англии или Испании, сильные собственными имперскими традициями, не согласились бы считаться подчиненными.
Империя могла стремиться к всеохватности, лишь осознавая свое место в христианстве. Границы христианского мира императоры стремились раздвинуть, поддерживая миссионерство. Если империя занимала первое место в мире, то только благодаря своим особым отношениям с папским престолом. В императоре сосуществуют плотское и духовное начала, второе дает ему право выполнять свое высокое предназначение. Оттон I, 2 февраля 962г. вступивший в Рим с большой пышностью, был увенчан короной, форма которой была изменена Конрадом II, но ее основные элементы с тех времен воплощали политические воззрения, почерпнутые из Библии. Обе ее стороны были украшены по всему полю двенадцатью драгоценными камнями, напоминая украшение первосвященника с именами двенадцати колен Израиля.