Красота религиозных зданий подтверждала это религиозное чувство, и стремление возводить церкви превращала Германию в огромную стройку. Церкви и часовни вмещали множество людей. Священники по требованию прихожан всё чаще устраивали мессы, вечерние молитвы и крестные ходы. Колокольный звон, призывавший к молитве, раздавался утром и вечером; каждый день недели имел религиозное значение: четверг напоминал о Евхаристии, пятница посвящалась Страстям Господним, суббота – вере Святой Девы в победу Ее Сына над смертью… Каждый этап жизни отмечался обрядами: всё делалось с соответствующей молитвой. Религия указывала где лучше всего вступать в контакт с небесными покровителями. Святые места /Рим, Святая Земля.../ привлекали множество немцев. Молитва усиливала сплоченность социальных групп, естественных ячеек общества – семьи, а также союзов, объединенных профессиональными занятиями или духовным родством. Бесчисленные братства создавали между их членами чувство солидарности. В Гамбурге была сотня таких братств, братство Розы в Ульме объединяло 4000 человек.
Христианство было религией сердца. «Проникновенность» /Innigkeit/, как говорили тогда по-немецки, было чувством, вызывавшим радость видом Матери Спасителя, державшей на руках своего Ребенка. Музыка усиливала чувство сопереживания. В городах мощь и богатство многоголосных хоров, сопровождались искусной игрой органов. В деревнях пение было проще, но волнующие мелодии там трогали современников, Святого Бернарда и Мартина Лютера. Однако осень Средневековья открывала двери страху. Заупокойные мессы приверженцев религиозных братств и духовенства не могли прогнать это чувство. Смерть была искусством, к которому приобщались заранее. Пугала внезапная смерть, поскольку агония готовила душу к последнему пути. Отпущение грехов было предосторожностью, позволяющей сократить пребывание в чистилище. Но чрезмерно подстегиваемые эмоции могли привести к нерациональным поступкам. В панике христиане отступали от Бога, бросаясь в руки демона. Страх перед договором с дьяволом был распространен уже в 1480г., и инквизиция принялась за дело. «Молот ведьм» (51) не столько давил, сколько увеличивал число сомневавшихся.
В сравнении с этим стремительным ростом безрассудства серьезность во всём, присущая буржуазии Германии, создает резкий контраст. Как любой стороне существования, религии следует быть последовательной. Узнать и понять правду веры и правила христианской морали составляло важнейшую цель жизни. Но воскресные проповеди, зачастую произносимые слабыми священниками, а также посредственными теологами и плохими ораторами, не могли утолить жажду мистического, которую испытывала их паства. Таким образом, во многих городах были созданы специальные службы, главы которых произносили проповеди каждое воскресенье, в праздничные дни и ежедневно во время постов. Но живое слово было необходимо закреплять чтением. Почувствовав это, братья Общей Жизни принялись переписывать нужные тексты и продавать их по себестоимости. Гуттенберг /изобретатель книгопечатания/ знал, что и мирянам, и священникам срочно требовались дешевые книги. Потенциальных покупателей его «товара» было бессчетное множество, и, хотя множество печатников на этом составили себе состояние, сам он умер практически в нищете. К примеру, у Корберга в Нюрнберге сотня рабочих обслуживала 24 печатных станка. Меньше чем за полстолетия несколько миллионов книг с религиозной тематикой поступили в продажу. Библия на местном наречии появилась в издательских каталогах в 1466г.
Перед Реформацией из религии сердца возникла религия книги. Это произошло из-за значительного роста числа грамотных. Но соотношение горожан, умеющих читать и писать, составляло 10 - 30%. В 1487г. 4000 школьников встретились с Фридрихом III в Нюрнберге. Однако в небогатых городах школьные учителя сами учились писать и считать. Даже в небольших городках были школы счёта с обучением на немецком языке, но существовали также латинские школы, обычно присоединенные к приходам, в которой певчие обучались церковной латыни. Со временем эти учебные заведения начали использовать педагогические новшества, введенные в классы братьями Общей Жизни. Эти монахи, внедрявшие разумный подход вместо зубрежки, открывали ученикам красоту классической цивилизации, комментируя отобранные тексты. В Селестате сотни мальчиков посещали их школу; в Эммерихе – около 800. Гуманист Вимфелинг в 1501г. предложил магистрату Страсбурга создать гимназию, поскольку неготовые к этому подростки стремились получить высшее образование, не выказывая необходимых к этому способностей.