Особым папским декретом были отлучены от церкви и участники Вормского синода: Зигфрид Майнцский, Удо Трирский и епископы, которые «добровольно подписали послание». Колеблющиеся остались без наказания. Этим Григорий VII пытался вбить клин в оппозиционно настроенный немецкий епископат.
Папское отлучение оказало воздействие в Германии. Оппозиционные настроения феодальной знати готовы были прорваться наружу. Анафема послужила сигналом к неповиновению. Однако только светские феодалы были непримиримо настроены в отношении Генриха IV, большая же часть немецких прелатов проявляла безразличие к папскому проклятию, и готова была поддержать короля против папы. Даже часть клюнийского духовенства не высказала одобрения действиям Григория VII. Папскому постановлению подчинились только прелаты, враждовавшие с Генрихом IV, – архиепископы майнцский и зальцбургский, епископ нассауский и саксонское духовенство.
Генрих IV обратился 27 марта 1076 г. с новым, еще более грозным посланием к папе, обрушиваясь на него за то, что он хочет отнять у короля его законный трон и власть над Италией и Римом. Называя себя королем «божьей милостью», а папу «лжемонахом», достигшим апостольского престола насилием, он угрожающе приказывал: «Оставь апостольский престол, пусть его займет другой, достойный быть преемником св. Петра... Уйди, уйди и будь осужден на веки веков»[51].
Эти действия короля никак не гармонировали со все более осложнявшейся обстановкой в Германии. Враги Генриха IV, ободренные решительными шагами папы, готовы были на самые крайние действия. В недавно усмиренной Саксонии снова стало неспокойно. Князья, державшие в заключении мятежных саксонских феодалов, отпускали их на волю без ведома короля.
Попытка Генриха IV подавить новый мятеж в Саксонии успеха не имела.
В октябре 1076 г. немецкие князья собрались в Трибуре (около Вормса) с твердым намерением отстранить Генриха IV от престола. Однако большинство епископов не поддержало этот план и высказалось за то, чтобы предоставить королю положенный срок для примирения с папой и снятия отлучения. Чтобы помешать этому, противники Генриха IV обратились к Григорию VII с просьбой прибыть в Германию и на месте решить вопрос об избрании нового короля. У Генриха IV оставался единственный выход – поскорее направиться в Италию, чтобы добиться у папы снятия отлучения и не допустить визита самого папы в Германию. Но прямой путь через Альпы был блокирован его противниками. Пришлось выбирать окольный – через Бургундию и Савойю, где у короля были друзья и родственники, хотя за расположение этих друзей нужно было заплатить немалую' цену. Теща Генриха IV – герцогиня савойская Аделаида – и ее сын Амадей потребовали за пропуск через свои владения значительных территориальных уступок, и королю пришлось пойти на это, отдав целую провинцию в Бургундии. Зимой 1076/77 г. Генрих IV со своей семьей и немногими близкими без значительной военной охраны направился в дальнее и тяжелое путешествие.
Вот как описывает эти события известный анналист Ламберт Герсфельдский: «Была чрезвычайно суровая зима, и обширные горы, через которые лежал их путь, с вершинами, уходящими в облака, до того покрыты были снегом и льдом, что ни на лошади, ни пешком нельзя было спуститься с них по их скользким и совершенно отвесным склонам. Между тем день годовщины его отлучения был уже близок и в распоряжении короля был ограниченный срок для снятия отлучения, после чего он терял свое королевское достоинство. Нужно было спешить. Наняв хороших проводников, путешественники с их помощью с трудом добрались до горной вершины, но далее не было никакой возможности продолжать путь, потому что совершенно отвесный склон горы был до того покрыт льдом, что нельзя было и думать спуститься вниз. Мужчины должны были побеждать трудности своими собственными усилиями и то ползком, то опираясь на плечи проводников, на каждом шагу скользя и скатываясь вниз, с опасностью для жизни достигли, наконец, равнины; королеву же с женщинами, бывшими при ней в услужении, посадили на воловую шкуру и при помощи проводников спустили вниз. Из лошадей некоторых спустили также при помощи известных средств, других скатили, перевязав им ноги; немало их при этом погибло, большая часть была изувечена и лишь немногие избежали опасности без повреждения».
Так королевский поезд достиг Северной Италии. Появление там Генриха IV, по словам хрониста, было встречено дружелюбно и с ликованием: «К нему со всех сторон начали стекаться итальянские графы и епископы. Везде его принимали с почестями, приличествовавшими королевскому сану, и в течение нескольких дней около него составилось огромное войско»[52]. В Северной Италии короля якобы уже давно с нетерпением ожидали, «так как страна страдала от беспрестанных междоусобных войн, разбоев и всякого рода распрей. Князья надеялись, что беспорядки, причиненные безбожными людьми (имеется в виду патария. – Н. К.), будут уничтожены силой королевской власти. Сверх того до них дошли слухи, что король спешит туда в гневе с целью свергнуть с престола папу, и они (видимо, симонисты. – Н. К.) обрадовались случаю отомстить за свое бесчестье папе, уже давно отлучившему их от церкви»[53]. Таким образом, в Северной Италии обстановка была совсем иная, чем в Германии. Если в Германии хотели избавиться от неугодного короля, используя как повод папское отлучение, то в Италии хотели освободиться от слишком ретивого папы с помощью его противника – преданного анафеме короля. Но Генрих IV не для того явился в Италию, чтобы возглавить борьбу против папы. Он прибыл на поклон к папе, в надежде вернуть с его помощью фактически уже потерянное германское королевство.
Григорий VII находился в Ломбардии на пути в Германию, куда он направлялся по приглашению Трибурского съезда немецких князей, чтобы на месте решить вопрос о германской короне. Узнав о появлении короля, в намерениях которого он сомневался, и учитывая враждебные настроения ломбардской знати, он укрылся в замке Каносса, принадлежавшем дружественной ему тосканской маркграфине Матильде. Генрих IV начал переговоры с приближенными папы – Матильдой Тосканской, аббатом Клюни Одиллоном и др., чтобы с их помощью добиться примирения с Григорием VII и снятия анафемы. Папа на это не соглашался, требуя возвращения Генриха IV в Аугсбург, куда он сам направлялся, чтобы решить его спор с князьями на месте. Королевским доверенным с трудом удалось уговорить папу принять Генриха, как кающегося грешника. 25 января 1077 г. король с небольшой свитой явился к воротам замка, окруженного тройной стеной. Он был пропущен через ворота один, без свиты, и стоял, по словам Ламберта Герсфельдского, подтвержденным известиями других источников, трое суток, сняв королевское одеяние и постясь, как было положено кающимся грешникам, перед воротами второй ограды (скорее всего, король добивался в течение трех суток приема у папы, являясь к запертым воротам замка и принимая вид кающегося грешника). Только 28 января он был допущен к папе. После произнесенного раскаяния, сопровождавшегося слезами и обещаниями покорности, папа снял с Генриха IV отлучение, однако с оговоркой, что этим не решается спор короля с немецкими князьями. Окончательное решение будет вынесено на собрании в присутствии самих князей. Король должен явиться на это собрание и отвечать на все выдвинутые против него обвинения, и тогда папа решит, оставить ли его королем или навсегда лишить короны, а Генрих IV безропотно покорится папскому приговору и никому не станет мстить за перенесенные обиды и унижения. До этого решения он отказывается носить знаки королевского достоинства и пользоваться королевскими почестями и доходами, а подданные разрешаются от присяги в верности ему. Генрих IV обещал, что после укрепления на престоле он будет неизменно соблюдать послушание папе и помогать ему искоренять все противное римской церкви. Если же он нарушит какое-нибудь из этих обещаний, то немедленно будет лишен престола и на его место князья изберут другого короля. Григорий VII не верил обещаниям и заверениям и заставил присягнуть на мощах святых как самого короля, так и его доверенных лиц – присутствовавших духовных и светских магнатов. После завершения всей этой процедуры папа послал одного из епископов, находившихся в его свите, снять отлучение с сопровождавших короля лиц и других приближенных. Но итальянские магнаты, примкнувшие к королевской свите, встретили папского эмиссара насмешками и бранью, говоря, что папское разрешение для них ничего не значит, так как они не признают Григория VII папой, он лишен итальянскими епископами апостолического сана как человек, запятнавший себя самыми гнусными преступлениями. Они поносили короля за то, что он капитулировал перед папой-«еретиком» и оставил их, заботясь лишь о своем благополучии. По словам Ламберта, итальянские князья решили лишить Генриха IV престола за измену их общему делу и провозгласить королем его малолетнего сына, а затем двинуться на Рим и избрать там нового папу, «чтобы его рукой помазать и нового короля в императоры, а все деяния свергнутого папы объявить недействительными»[54].
52
13 Lamperti monachi Hersfeldensis Annales. Ed. O. Holder-Egger et W. D. Fritz. Berlin, 1955, p. 396-398.