В то время как Германия переживала внутренние неурядицы, вызванные ростом могущества князей, крайне неблагоприятно складывалась для нее и международная обстановка. Папство давно уже избавилось от опеки императоров и все настойчивее заявляло свои теократические притязания на мировое господство. Курия стремилась прежде всего вернуть утраченные позиции в Италии, где она была потеснена в последние годы царствования Барбароссы и при его преемнике. Еще более значительные изменения происходили в межгосударственных отношениях в Западной Европе. Захватнические планы Генриха VI, увенчавшиеся в силу благоприятного стечения обстоятельств временным успехом, неизбежно должны были вызвать ответную реакцию и обернуться против охваченной внутренним кризисом Германии. Ведь в то время как в Германии нарастала территориальная раздробленность, соседние западные государства – Англия и Франция – политически консолидировались и укреплялись. Теперь уже не могло быть и речи о «наднациональном» подчинении этих государств какой-либо универсалистской империей. Скорее наоборот, эти возмужавшие государства могли вмешиваться в дела ослабевшей в результате внутренних смут империи. Буржуазные немецкие историки пытаются завуалировать эти довольно понятные явления фразами о каком-то «мировом служении», «универсальном светском суверенитете» и т. п. По их словам, «Священная империя», ведя борьбу против притязаний папства на мировое господство, защищала идею светского государственного суверенитета и помогала государствам Запада отстоять свою независимость. В этом якобы и заключалась ее историческая миссия. В дальнейшем носителями идеи светского суверенитета стали национальные государства, и тем самым исчезла необходимость в подобном наднациональном политическом образовании. Империя исторически изжила себя[80]. В роли универсалистской силы теперь уже выступало только папство, но оно представляло одну церковь и не могло подавить окрепший светский суверенитет.
Эта концепция ни в какой степени не раскрывает предпосылок укрепления государственного суверенитета в западноевропейских странах в XIII-XIV вв. Феодальные государства Запада укрепили свой суверенитет не благодаря усилиям «Священной империи», а в результате внутренней политической консолидации.
В Германии все более обострялся политический кризис. Нельзя было ожидать, чтобы немецкие князья оставались верны королю-ребенку Рожеру-Фридриху, избранному ими незадолго до смерти его отца Генриха VI. Заботясь о будущем династии Штауфенов, император в своем завещании (подлинность которого оспаривается рядом историков) пошел на большие уступки римской курии, чтобы добиться коронации малолетнего наследника в римские императоры. Под папский сюзеренитет возвращались Сицилийское королевство (Сицилия с Южной Италией) и почти все «наследство Матильды» (Тоскана). В случае смерти Фридриха без наследников эти папские лены должны были перейти в полную собственность курии[81]. Опекуншей при малолетнем короле и регентшей государства оставалась императрица Констанция. Однако немецкая знать не посчиталась с императорским завещанием. Сторонники Штауфенов избрали опекуном и правителем государства дядю малолетнего Фридриха – Филиппа Швабского. Приверженцы Вельфов твердо стояли за смену династии и выдвинули кандидатуру младшего сына Генриха Льва – Оттона (племянника английского короля Ричарда I, воспитанного при его дворе и получившего от него в лен графство Пуату). Большую роль в его возведении на престол сыграл именно Ричард Львиное Сердце, предоставивший Вельфу щедрую денежную помощь. При этом Ричард использовал свое положение имперского вассала, дававшее ему право участвовать в избрании германского короля. (Хотя по завещанию Генриха VI Ричард и освобождался от вассальной клятвы, данной при вынужденных обстоятельствах, он, видимо, не хотел воспользоваться этим правом.)
Большинство немецких князей, поддерживавшие Штауфенов, решили оставить в покое «апулийского мальчика» и избрали королем Филиппа Швабского, чтобы противопоставить молодому Вельфу не менее энергичного представителя династии Штауфенов. Так на германском престоле оказалось три «законно избранных» короля. Фридрих II находился под опекой матери в Неаполе, и с ним никто не считался. Два других вступили в войну за престол, вербуя себе сторонников как внутри Германии, так и за ее пределами. Страна была ввергнута в длительную распрю, поставившую под угрозу ее единство и независимость. Государство, которое всего несколько лет назад пыталось навязать свое верховенство странам Западной Европы, вдруг само оказалось на грани потери суверенитета.
Прежде всего порвалась связь с Италией. Немецкое господство на юге Италии и в Сицилии рухнуло сразу же после смерти Генриха VI. Королева Констанция перешла на сторону своих соотечественников и даже возглавила «национальную оппозицию», удалив из страны немецких ставленников ее покойного мужа. Города Тосканы, Романьи и Ломбардии создавали союзы, изгоняли немецких наместников, возвращали в свою собственность присвоенные императором земли. В этих условиях наибольшую выгоду извлекло папство. На римском престоле в то время оказался выдающийся деятель католической церкви Иннокентий III (1198-1216). Этот властный, энергичный папа поставил своей целью установить господство курии над всем христианским миром. Сложившаяся в Европе обстановка как никогда ранее благоприятствовала реализации папских теократических замыслов. В Германии происходила династическая смута, оба антикороля обращались к папе, как к арбитру в их споре за престол, а он мог навязывать и тому, и другому свою волю. После смерти Констанции в 1198 г. Иннокентий II согласно ее завещанию стал опекуном малолетнего Фридриха и регентом в Сицилийском королевстве. Опекаемый им законный наследник Штауфенов всегда мог быть использован для оказания давления на соперничавших антикоролей. Папской гегемонии на Западе способствовала также и непрекращавшаяся война между Капетингами и Плантагенетами за французские земли. Поддерживая то французского, то английского короля, Иннокентий III держал их обоих под своим влиянием, пока окончательно не превратил в вассала курии английского короля Иоанна Безземельного. Сюзеренную власть папы должны были признать также короли Арагона и Португалии. Начатый по призыву Иннокентия III четвертый крестовый поход, изменив первоначальное направление, был повернут против Византии и закончился созданием на ее территории Латинской империи. Даже болгарский царь на время признал папское верховенство.
Значительно окрепла власть папы над католической церковью в странах Европы. Римская курия стала судебно-административным центром всей католической церкви. Папа присвоил себе право утверждать избранных на высшие церковные должности и отводить неугодных ему кандидатов. Юрисдикция курии с успехом конкурировала со светской государственной юрисдикцией. Намного возросла папская казна за счет взносов епископов и аббатов (аннаты, паллиум), «динария св. Петра» (взносы из подвассальных государств) и крестоносных поборов (десятины). Широко практиковалась продажа индульгенций. Располагая огромными финансовыми средствами, римская курия могла проводить активную внутриитальянскую и международную политику, не останавливаясь перед применением военной силы. Папа стал полновластным господином в Риме и укрепил свои позиции в Италии. Он подавил оппозицию в городе и полностью подчинил Папскую область. Казалось, нет такой силы, которая могла бы противостоять теократическим притязаниям Иннокентия III. Понимая тем не менее, что такая сила могла появиться с прекращением внутренних смут в Германии и восстановлением единой монархической власти, папа делал все, чтобы этого не допустить. Он поддержал сразу двух претендентов на германский престол и, по словам знаменитого минезингера Вальтера фон дер Фогельвейде, «двух алеманнов... венчал одновременно он короной, чтобы помочь немецким землям разоряться, казне же папской быстро наполняться».
80
См.: