— Сбежала жена? — встрепенулась сквозь сон Исимея. — Если у вас проблемы с женщинами, мы решим их быстро, недорого и анонимно. Всего десять мин серебром и вы владелец чудодейственного амулета, который многократно повысит вашу потенцию!
— Пьющая жрица — горе в храме, — с вздохом констатировала Солла.
— За золотую мину дам притирку с розмарином! Гарантированное увеличение длины без побочных эффектов.
— Да не приведи Зевс, куда уж длиннее! Чистый удав! — отмахнулась Солла. — Жена Гератиона из-за этого и сбежала, а наложница умоляет продать её в портовый бордель или бросить где-нибудь в лесу на утеху сатирам.
— За медную мину есть колечко для уменьшения достоинства!
— Да угомонись! С чего же ты так набралась?
Тётя Солла взяла в руки киаф — черпак для вина и воды, принюхалась.
— Ааа… дикие сливы забродили, понятно. Смотри, Исимея, вот Дионис узнает, что жрица бога вина наклюкалась сливовки!
— А где я ему возьму виноградное вино?! — всплакнула, не размыкая глаз, жрица. — Пусть спасибо скажет, что храм до сих пор работает. Да если бы ни я! — воскликнула Исимея, потрясая во сне кулачком.
— Цыц, девчонка! Мала ещё богов обсуждать! — прикрикнула на неё Солла, укрывая шерстяной накидкой. — А ты чего, сидишь и смотришь? — кивнула она Анастасии. — Наливай!
Глава 8
Спор
Вечерело. Зелёная лоза в отсветах догорающего дня стала иссиня-чёрной. Даритель тепла лучезарный Гелиос загнал норовистых коней в стойла, а великое скопление звёзд — Млечный путь, проявилось, словно разлитое из кувшина молоко. Жрица спала, тётя Солла с Анастасией попивали сливовку и делились женскими печалями и горестями. Красное пламя заката озарило напоследок статую Диониса, лицо которой приняло ехидное выражение.
— Старшему сыну мужа уже тридцать пятый год. — говорила тетя Солла. — Хочется чтобы он нашел хорошую женщину и убрался с глаз долой. Сил нет смотреть на его вечно кислую физиономию.
— А я деньги казенные прогуляла, — призналась Анастасия. — Теперь домой возвращаться боюсь.
— На женщин потратила? — понимающе кивнула Солла.
— Да если бы! — вздохнула Анастасия. — Тогда не так обидно было.
— А на что деньги дали?
Любопытство жены торговца к денежным вопросам не имело пределов.
— На подготовку к Олимпийским Играм.
— Иди ты! — не поверила Солла, хлопнув ладонью по колену. — Женщин на Игры не допускают.
— У острова Лесбос квота на лучников по ходатайству Артемиды и на шахматы, — пояснила девушка.
— Шахматы?
— Игра такая новомодная, индийская, — объяснила Анастасия. — Её изобрела женщина. Шахматисток и поэтесс у нас пол-острова, а вот лучниц нету.
— А что так?
— Чтобы хорошо стрелять, женщине необходимо удалить одну грудь, а лучше две, — развела руками девушка.
— Не приведи Зевс! — вздрогнула Солла.
— Меня послали найти лучницу на материковой Греции, а я подумала «Ну кто согласится удалить грудь?» И потратила деньги на вступительный взнос для участия в тиринфийской поэтической конференции.
Последняя полоска зарева мелькнула на горизонте, пришла долгожданная прохлада. Цикады заиграли причудливые мелодии, а над головами жителей Аттики взошла Луна. Большая и далёкая, бледный отсвет дневного светила, лучший друг воров и возлюбленных, полная Луна была подобна финикийскому стеклу — немного мутная, причудливая, манящая.
— Ну, ты красава! — смеялась с поэтессы тетя Солла.
Где-то вдали завыли волки, запевая свою, только им одним известную песню. Жрица Исимея, наконец-то, пришла в себя, разбуженная незнакомым громким женским голосом:
— Моя родина — Коринф! Мой дом — храм Афродиты! И нет места прекраснее на свете!
А рядом со жрицей храпела тётя Солла, бормоча сквозь сон:
— Ужас! Ужас! Ну, чистый удав…
Проблемы пасынка Гератиона не давали покоя бедной женщине даже во сне. Незнакомый голос, тем временем, продолжал:
— …огромная кухня, всегда кипят котлы. На вертелах жарится баранина и оленина, готовятся диковинные морские создания. Кто-нибудь из вас ел суп из перетертых морских раков?
— Мм? — глухо отозвалась совсем окосевшая от сливовки, но не растерявшая силу духа Анастасия.
— А что интересного у вас, в Тиринфе?
Протерев глаза, Исимея присмотрелась к новоявленной гостье, безошибочно узнавая в красивой, холеной блондинке «девушку из Коринфа», то есть гетеру, пускай и не первой молодости (и даже не второй).
— Служительница богини любви в храме бога виноделия — вот это интересно. Вот это поворот судьбы! — дерзко ответила Исимея. — Давненько ВАШИХ у нас не бывало! Тетя Солла, а вы видели в тиринфийском храме жриц Афродиты?