— Вы сестра солдата срочной службы Андрея Игоревича Шабалкина? — удивился следователь.
— Я сестра Марфо-Мариинской обители, а в нашем приюте мальчик воспитывался и жил. — Строгая бабушка подумала и представилась: — Инокиня Ольга.
Лев Тимофеевич снял очки, за которыми прятал от ветра и прочих катаклизмов свои красивые глаза, и протер их стекла кончиком шарфа.
— Значит, вы его приемная мать? — уточнил он.
— Да, — сурово кивнула бабушка и добавила: — И не умничайте, по-моему, и так все ясно! Не для того мы растили хорошего мальчика, чтобы он в армии пропал без вести, как собака!
— Вы считаете — он пропал? — спросил следователь. — Ольга… э-э-э, как вас по батюшке величать?
— Зовите просто — сестра, — строго велела бабушка. — Андрюша именно что пропал. Не звонит и не пишет почти уже пять месяцев. А ведь должен был из армии вернуться этой осенью.
— Этой? — переспросил Рогаткин. — Да…
— Вот именно. Вам чаю налить? — вдруг спросила инокиня. — Садитесь вон на тот мягкий стул.
Лев Тимофеевич оглянулся и нашел глазами стул. Отхлебнув поданного чаю, спросил:
— Скажите, а откуда Андрюша родом?
— Нашли на Курском вокзале, а родился в деревне Пряткино Тихорецкого района. — Инокиня Ольга грустно смотрела на него.
— А откуда это известно? — уточнил следователь.
— При нем было свидетельство о рождении, в кармашке нашли.
Лев Тимофеевич встрепенулся:
— Не подскажете, а его родители живы?
Инокиня покачала головой:
— Нет. Не подскажу.
Вновь открывшиеся обстоятельства подтвердили догадки следователя. Надо было срочно ехать в Тихорецк.
Завтрашний день обещал быть весьма холодным — очень уж крупные звезды висели в тот вечер над Москвой. Лев Тимофеевич пересчитал их и свернул к супермаркету.
— Мучное и сладкое нам с Белоснежкой нельзя, — бормотал следователь, когда, нагруженный вегетарианскими продуктами, вышел из универсама и остановился на освещенном пятачке.
Лев Тимофеевич зорко смотрел на темные окна своей холостяцкой квартиры и не тронулся с места, пока не увидел в нижнем углу кухонного окна Белоснежку. Кошка пристально смотрела на него сквозь стекло. Потом, узнав, встала и выгнулась длинной дугой. Лев Тимофеевич вздохнул и пошел наверх, минуя лифт.
— Мне предстоит долгий путь, — объявил Лев Тимофеевич кошке, выложив из сумок еду и готовя ужин на двоих.
Кошка внимательно слушала.
— Я приеду через два дня, максимум — через три, — деловито рассуждал вслух Лев Тимофеевич. — Вода, крабовые палочки и три кошачьих бисквита, — приготовил еду следователь. — Не объедайся, — строго наказал он кошке и вы шел из квартиры.
Поезд отправлялся ровно в час ночи. Звезды по-прежнему сияли в ночном небе над Москвой.
В поисках источника радости-2
Ирина проснулась, разбуженная «бродилками» и «стрелялками». Было воскресенье, мальчишки включили игровую приставку.
Утро, как всегда, началось со звонка.
— Я ваш шофер, — сказал голос из домофона, напомнив ей, что она теперь хозяйка машины.
— Заходите, — разрешила Ирина. — Жду вас!
Через половину минуты на пороге стоял незнакомый, домашнего вида дядька, одетый в модную кожаную куртку и незначительную кепочку.
— Я за ключами, меня зовут Илларион… — Водитель прислушался. — У вас есть парочка мальчиков. Я угадал?
— Два мальчика, — улыбнулась Ирина.
— А машина в гараже под вашим домом? Позвоните им, чтобы они разрешили мне взять «спайдер».
Ирина кивнула, передавая ключи.
— Во сколько вы выходите, Ирина? — Илларион подмигнул пробежавшему мимо Пашке.
— Через полтора часа, — Ирина взглянула на часы.
— Вам не надо будет арендовать гараж, — заметил Илларион. — Хозяин автомобиля уже арендовал его.
— А кто хозяин, если не секрет? — быстро спросила Ирина. — Мне очень интересно.
— Ну, он познакомится с вами, — туманно ответил шофер. — Скоро.
— Ну хотя бы намекните, в чем заключается альтруизм этого человека?
— У меня замечательный хозяин, зовут его Михаил Васильевич, — Илларион снял модный крошечный картуз и сунул его в карман. — У богатых свои причуды, разве вы не знали, Ирина? — вздохнул шофер.
— Да.
— Кстати, если у вас есть права, вы можете ездить сами — при желании, конечно. Желание есть? — уточнил Илларион.
— Да, хорошо, правда, я не очень знаю Москву, — Ирина оглянулась на сыновей.
— Значит, пока я вас повожу, — уходя, сказал шофер.