Председатель совета директоров холдинга «Курицы России» стоял у окна и смотрел на Кремль. Был День святого Валентина.
Игорь Дудкин вздохнул и посмотрел на пуделя. Тот спал и тихо, по-собачьи, храпел.
«Когда я ездил в метро, мне нравилась одна колючка… Потом я видел эту колючку в „Эврибади“ — она сопровождала эту раскрученную телеведущую».
Пудель всхрапнул, очнулся и долго смотрел на своего хозяина.
«Я послал бы колючке „валентинку“!» — и Игорь Дудкин покосился на телефоны на своем столе. Колючка не выходила у него из головы уже неделю.
Игорь кинул взгляд в окно — перед офисным центром развевался флаг корпорации: хохлатая курица в фартуке и кокошнике кружилась на золотых коньках.
Не плачь
Гримерная телеканала.
— Я все думаю, Ир, с чего началась моя черная полоса, а? С чего, как ты считаешь? — Лера, морща нос, плакала навзрыд. — После Нового года у меня сломался лимузин… Потом мне сломала нос эта ведьма… А сегодня меня уволили с телеканала! По сокращению штатов, сволочи-и-и-и! «Пошла вон» называется! Ира! Что же делать? Я без телевидения жить не мо-гу-у-у-у!.. — громко причитала Лера, размазывая тушь на щеках.
— Успокойся, сегодня ведь праздник, День святого Валентина! — Ирина вздохнула. — Можно подумать, ты ассистенткой никуда не поступишь. У тебя полно знакомых. Каналов — тьма!
— Вот именно — тьма! Сейчас везде сокращают. Работа за кусок хлеба, как у всех? Я не хочу, Ир! И нос болит. — Лера, вытащив платок, промокала им слезы. Через минуту платок можно было выжимать.
Ирина вытащила носовой платок и протянула подруге.
— Все будет хорошо, увидишь, Лерка!
— Ты думаешь? — Лера вытерла слезы.
— Не плачь!
Холодный душ
Снег таял. Пахло весной. В растаявших лужах с остервенением мылись воробьи, а Гончаров задумчиво перелистывал компромат на собственную дочь.
«Сперва ее поймают, потом снова поймают, заведут дело, и тут, Михаил Васильевич, мы не подкачаем, как всегда!» — руководитель службы безопасности слов на ветер не бросал.
Да, его дочь воровала из магазинов всякую ерунду и принимала легкие наркотики, но в принципе это норма поведения тысяч и тысяч молодых людей. Михаил Васильевич пожал плечами и вздохнул. Хуже было то, что его Дашка на глазах превращалась в бездушное, жестокое существо. Холодный душ будет полезен для нее самой: кто любит причинять боль, тоже должен и отведать боли.
— Пап! — Даша вбежала в кабинет вслед за Лыжиным.
Михаил Васильевич взглянул на дочь.
«Мне жаль ее? Нет, мне не жаль… Я устал», — удивился собственным мыслям Гончаров.
— Я помогу, — Михаил Васильевич взглянул на Дашу, которая выглядывала из-за спины адвоката, — но тебе придется уехать, Дашка. Учиться будешь за границей.
— Но я не хочу, пап! Мне не нравится за границей. Там выть хочется, па! Я останусь в Москве, — Даша всхлипнула. — Па! Я не уеду!
— Хорошо, жди суда, — пожал плечами Гончаров. — Или через неделю — в университет в любую из европейских стран. Выбирай, Дашка, — я сегодня добрый! — Михаил Васильевич оглянулся на Дашину фотографию в рамочке на своем столе.
— Но я ни в чем не виновата, па! Я все объясню! Выслушай меня, пожалуйста.
— Я тебе верю, Даш, ты же не сумасшедшая — чипсы воровать? — Михаил Васильевич кивнул, выслушав дочь. — Лыжин будет твоим адвокатом на суде. Не хочешь Лыжина, будет другой.
Лыжин задумчиво теребил обручальное кольцо.
— Я поеду, — наконец сказала Даша. — В Брюссельский университет права. Хорошо, па?
— Умничка! — с облегчением вздохнул Гончаров.
День святого Валентина подходил к концу, папа и дочь садились в машину, чтобы ехать в ресторан обедать.
«На мне словно воду возили бесплатно, — думала Даша. — Даже переодеться нет сил!»
Пахло наступающей весной — на каждом углу продавали мимозу. Тысячи корзин мимозы завезли в Москву сегодня ночью. В небе самолет выделывал фигуры, оставляя белый след.
— Похоже, пилот влюбился, — проворчал шофер, трогаясь с места.
Гончаров расправил плечи и обнял дочь. Даша вздохнула.
«Тебе — да», — хотела сказать она, но промолчала, вспомнив всхлипы и мычание, доносившиеся из соседней камеры, когда проснулась сегодня утром.
План завоевания
«Дональд Трамп добивался своей Меланьи семь лет. Думаешь, он за это время ни с кем не переспал?»
Гончаров глянул в зеркало — сзади на диване сидела очень красивая дама, которая имела желание сегодня уехать с ним из ресторана «Вертинский».