Уже через минуту старший следователь межрайонной прокуратуры приступил к тщательному осмотру галереи. На первый взгляд он просто ходил, разглядывая редчайшие экспонаты, но на самом деле Рогаткин искал пути беспрепятственного выхода из галереи — кроме центрального, разумеется, через который вошел. И он их нашел практически сразу — две двери, на чердак-крышу и в подвал. Правда, двери были закрыты, но Лев Тимофеевич, переговорив по телефону с владелицей галереи, за полчаса добился, чтобы их открыли и разрешили осмотреть.
По часу он потратил на подвал и чердак, но, полазав там с фонарем в паутине и пыли, швабры там так и не нашел. Зато Лев Тимофеевич выяснил — из подвала выхода не было, кроме, разумеется, того, через который он сам проник туда, а вот с чердака вполне можно было вылезти на крышу, что следователь и сделал. Ему пришлось долго и успешно координировать движение рук и ног, чтобы оттуда не свалиться.
«Да, — спускаясь по лестнице вниз на первый этаж галереи, размышлял Рогаткин. — Эта версия тоже оказалась мыльным пузырем, к большому сожалению. Ничего нет, — думал он. — Даже намека на швабру, Лев Тимофеевич, никакого… Просто обидно до чертиков!» — И решительно поднялся в кабинет синьора Сильвио Кристальди.
— Синьор, я останусь после закрытия на пару часов в галерее?
Кристальди смерил его взглядом и вздохнул:
— Хорошо, синьор Рогаткин. Только экспонаты на себя не надевайте, я вас очень убедительно прошу. И не подходите к изумрудам, там… током бьет!
Лев Тимофеевич кивнул, а про себя подумал: «Обещать я, конечно, ничего не могу… А изумруды можно достать палкой, например… или удочкой!»
И решил использовать самую последнюю возможность в поисках швабры: поставить себя на место вора — ведь вор как-то сумел проникнуть в охраняемую галерею и вынести бесценный раритет.
Лев Тимофеевич покосился на уборщиц и снова, в который раз, проверил все выходы.
«Нет, проникнуть в галерею, когда она закрыта, невозможно, при всех кордонах охраны. И что-либо вынести тоже — нет и нет!» — сделал он окончательный вывод.
Галерея уже полчаса была закрыта для посетителей. Лев Тимофеевич присел на какой-то раритетный пенек и огляделся.
«Похоже, первый этаж галереи разделен на два сектора, и в каждом убирает определенная уборщица», — увидел между делом количественную рекогносцировку рабсилы Лев Тимофеевич. Та, с корочками президента Всея Руси, мыла пол, громыхая ведром, в правом секторе; огромный пылесос «Самсунг» — «техника — даст ин фантастиш!» — вспомнил Рогаткин и подошел ближе, — стоял под аркой и не был включен. А другая, ему незнакомая, убирала в левом секторе. Незнакомая ему и очень симпатичная уборщица, похожая со спины на Клаудию Шиффер, вдруг обернулась, подмигнула и, управляясь с пылесосом поменьше, бойко продолжила пылесосить свой сектор галереи.
Лев Тимофеевич задумчиво качнул головой, долго смотрел на уборщиц и, попрощавшись с охраной, вышел из галереи в темный переулок Всадников.
«Ничего, ну ничегошеньки нет! — сделал грустный вывод следователь. — Ну ладно, Бог милостив, найду, может быть!»
И пешком пошел домой.
«Интересно, а как будет звать меня Ванечка?..» — вдруг подумал он.
То, что Ванечка будет звать Льва Тимофеевича «колючая голова», не знал еще никто, даже сам Ванечка.
Шоу-жизнь
Заставка шоу «Ультиматум» — лист бумаги, жирно перечеркнутый крест-накрест, — крутилась на мониторе в гримерной.
«Ну почему, скажи, хорошие сны не сбываются?..» — Ирина посмотрела в зеркало и позвонила Лере. Ирину только что загримировали для очередного ток-шоу, до которого оставались какие-то минуты.
— Лер, ну как ты? — спросила она. — У меня есть три минутки поговорить.
— Продаю секс-белье, а ты? — вздохнула Лера и замолчала.
— Ну, ты довольна?
— В общем-то, да. Тебе ничего не надо?.. — Лера вздохнула.
— Из секс-белья? — засмеялась Ирина. — Надо!
— Бери с собой кого-нибудь, и заходите, — хмыкнула Лера. — Приезжай, Ир! Посмотришь, у нас большой магазин и огромный ассортимент.
— Ладно, — пообещала Ирина. — Приеду.
— Ты про Гончарова ничего не слыхала? Представляешь, он так больше и не позвонил, — Лера вздохнула. — А нос у меня прошел и не болит даже. В общем — готова к новым приключениям.
Ирина перевела дыхание.
— Ты встречаешься с кем-нибудь? — осторожно спросила она.