— А этот? — Ирина назвала еще один номер, последний, который знала. — Набери еще раз!
— Ответила девушка, что спросить? — Елена Николаевна покосилась на перевязанные руки Ирины.
— Михаила Васильевича!
— Позовите Михаила Васильевича, пожалуйста, я буду вам очень признательна… Да, да?.. — Елена Николаевна вздохнула. — В командировке… А кто это, Ир?
— Мужчина.
— Я поняла, доченька, — Елена Николаевна пожала плечами. — Может, у него другие планы?
Ирина закрыла глаза и вспомнила, как первый раз увидела Гончарова.
По коридору тринадцатого этажа телецентра шла свита из семи человек за…
— Кто это? — шепотом спросила Ирина.
— Гончаров, — ответила Лера ей. — Про него сегодня снимали фильм в документальной студии.
— А это кто?.. — Ирина бросила взгляд на непримечательного человека, ступающего впереди своего внушительного сопровождения.
— Тара, упаковка, удобрения!
Гончаров поравнялся с ними и споткнулся на ровном месте…
Ирина убрала ладонь с лица и вздрогнула — у кровати стоял Михаил Васильевич Гончаров собственной персоной.
— Я бежал к тебе, — выговорил Гончаров, по лицу его катились капли пота размером с божью коровку.
— Ирочка, водички бы, а?.. — попросила старушка соседка и помахала загипсованным запястьем. — Умираю от жажды — а селедки не ела!
Лакомый кусочек
«Приехала Света, зато кошка исчезла… Видимо, вышла через форточку», — догадался Лев Тимофеевич и вздохнул. И кота Адама из Тихорецка Света не привезла, рассказала, что кот решительно отказался покидать родные места — спрыгнул на пути прямо из поезда и дернул по шпалам обратно — в Тихорецк.
«Вот, приехала Света…» — Рогаткин чутко прислушался: но в квартире, несмотря на пополнение ее жильцами, было тихо. Света и Ванечка спали.
«И чего я, дурак, так долго жил один?.. Ах, дурак, дурак…» — спросил себя Лев Тимофеевич и покачал головой.
И сегодня, и вчера он самолично жарил картошку не на одного, а на троих. Света не протестовала. И салат он тоже резал на троих. Очень аппетитно получилось, вспомнил Лев Тимофеевич и открыл холодильник, чтобы точно знать, что ему купить завтра.
Лакомый кусочек — несъеденные кошачьи бисквиты — лежали в холодильнике. Рогаткин закрыл его и задумчиво подошел к ночному окну. Срок хранения бисквитов явно подходил к концу, а Белоснежка не объявлялась.
Лев Тимофеевич мельком посмотрел в кухонное окно и обомлел — на ветке дерева напротив него сидела Белоснежка и смотрела на Рогаткина во все глаза. Сзади нее сидел пушистый кот-альбинос бандитского вида и тоже смотрел на старшего следователя межрайонной прокуратуры.
Лев Тимофеевич не растерялся и, положив самый аппетитный кошачий бисквит на форточку, стал терпеливо ждать. Через минуту Белоснежка уже сидела на подоконнике и с удовольствием уплетала кошачью еду.
— Что ты позволила ему? — спросил Лев Тимофеевич, взглянув на белого мартовского кота на дереве, немного подумал и больше вопросов задавать не стал.
«Благодарить Бога за возвращение или задать трепку? — думал старший следователь, глядя на кошку. — Снова нет…»
— Спокойной ночи, сладких снов, Белоснежка! — пожелал кошке Лев Тимофеевич и тоже собрался идти спать.
— Брак может сложиться, а может и нет, но давай мы все-таки поженимся? — вспомнил он, как делал предложение Светлане-, Ванечка присутствовал при этом.
— Можно я женюсь на твоей маме, Вань? — наклонился Лев Тимофеевич к пятилетнему главе Светиной семьи.
— Не думаю, — ответил тот.
— Почему же? — покраснел Рогаткин. — Чем я плох?
— Ну, попробуй, Левка, — вздохнул Ванечка. — Ладно уж.
Сегодня они втроем посетили ювелирный магазин и купили два кольца, а завтра настанет черед покупать платье невесте. Лев Тимофеевич вздохнул — ему нравилось ходить по магазинам.
«Даже крокодилы размножаются с невероятной скоростью! — думал Лев Тимофеевич Рогаткин, развязывая галстук. — Одного сына нам мало, — решительно заглянул он в спальню. — Я, конечно, не крокодил — но квартира у нас большая…»
Наваждение
С утра в магазине сексуального белья было пусто, первые посетители приходили часов в десять — в половине одиннадцатого, а наплыв жаждущих купить чего-нибудь «сексуальненького» обычно начинался с обеда — вокруг магазина было полно офисов и молоденьких секретарш.
Лера скучала.
«Что-то не так в моей жизни, — думала она который день. — Надо определяться».