Не поэтому ли величайший Пророк и Посвященный этого мира сказал о себе: «Я есмь Сын Человеческий»?
Глава III. ОБ ОККУЛЬТНОЙ АНАТОМИИ
О ты, ложно рассуждающий! Откажись от мысли, что твое «я» состоит из кучи кожи, костей, жира и нечистот; познай, что настоящая твоя Сущность — это всепроникающий, неизменный Атман, и достигни через это покоя.
Ныне подавляющее большинство людей являются абсолютно недееспособными в Духовном Плане. Это трагедия. С точки зрения Мудрости личность, которая не осознает в себе свое Божественное Вечное Начало, нельзя назвать Человеком. Проблема воспитания и образования стоит здесь особенно остро — в эпоху материализма, когда ребенок буквально с пеленок начинает знакомиться с так называемыми «достижениями прогресса» и физическим, варварским торжеством Человека над природой, он волей- неволей начинает преклоняться перед материальной силой. А если его родители — люди ограниченные и с раннего возраста начинают воспитывать своего сына или дочь в духе формулы: «Главное в жизни — достижение личного материального благополучия всеми дозволенными законом и общепринятой моралью средствами», то при окончательном формировании психического мира такого «Человека» мы получим типичный общественный продукт нашего злого времени.
Скажем прямо — таких родителей можно сравнить только с грабителями, которые, насильственно усыпив Человека хлороформом, забирают его единственное и самое ценное сокровище — его духовное самосознание.
Матери, растлевающие души своих дочерей известным «Хочешь жить — умей вертеться», и отцы, с упорством одержимого насаждающие в умах своих сыновей, что «в нашем грязном мире самая большая глупость — это любовь к ближнему и сочувствие чужому страданию», медленно делают этот мир еще грязнее и еще абсурднее для восприятия всякого здравомыслящего Человека.
Такое положение умов в обществе точно описал Бодлер в своем стихотворении «Плавание»:
…О детские мозги!
Но чтобы не забыть итога наших странствий:
От пальмовой лозы до ледяного мха -
Везде — везде — везде — на всем земном пространстве
Мы видели все ту ж комедию греха:
ЕЕ, рабу одра, с ребячливостью самки
Встающую пятой на мыслящие лбы,
ЕГО, раба рабы: что в хижине, что в замке
Наследственном: всегда — везде — раба рабы!
Мучителя в цветах и мученика в ранах,
Обжорство на крови и пляску на костях,
Безропотностью толп разнузданных тиранов, -
Владык, несущих страх, рабов, метущих прах.
С десяток или два единственных религий,
Всех сплошь ведущих в рай — и сплошь вводящих в грех!
Подвижничество, так носящее вериги,
Как сибаритство — шелк и сладострастье — мех.
Болтливый род людской, двухдневными делами
Кичащийся. Борец, осиленный в борьбе,
Бросающий Творцу сквозь преисподни пламя: —
Мой равный! Мой Господь! Проклятие Тебе![23]
Человеку, появившемуся на свет и выросшему в условиях духовной стерильности, чрезвычайно сложно противостоять общественному состоянию умов. Тем более если такой Человек безоружен и по существу не обладает ничем — никаким твердым знанием, кроме слабого голоса своего, еще подающего некоторые признаки жизни духовного самосознания, который шепчет: «Что-то в этом мире не так…»
Иногда на Земле появляются люди, которые, подобно Мартину Ндену из известного романа Джека Лондона, на короткое время загораются необычайно ярким светом — светом освобожденного разума, а затем, не находя твердой опоры своему внутреннему поиску и окончательно разуверившись в Человеке и смысле мироздания, обрывают жизнь самоубийством, уничтожая самое ценное в этом мире — духовную искру своего сознания. Воистину, «сон разума рождает чудовищ»:
«Его руки и ноги начали делать судорожные, слабые движения. Поздно! Он перехитрил волю к жизни! Он был слишком глубоко. Ему уже не выплыть на поверхность. Казалось, он спокойно и мерно скользит по безбрежному морю каких-то видений. А это что? Словно маяк! И он горел в его мозгу — яркий, белый свет. Он сверкал ярче и ярче. Где-то страшный гул прокатился, и Мартину показалось, что он летит стремглав с крутой гигантской лестницы вниз, в темную бездну. Это он ясно понял! Он летит в темную бездну, и в тот самый миг, когда он понял это, сознание навсегда покинуло его».