Очень многие и долго опровергали подлинность этого «славянского Иосифа». Но мы с нашей стороны склонны скорее считать его настоящим и видеть в нем перевод одного или многих экземпляров произведения историка, избежавших уничтожения, приказанного Диоклетианом, а затем от ярости редакторов Константина. В самом деле, к этому выводу нас привели многие соображения. Какой интерес и кому изобретать «славянского Иосифа»? Его образ Иисуса-царя был бы с трудом принят еврейской публикой XIII века; а образ Иисуса-человека до мозга костей не был бы принят христианами того времени. И наконец, почему у Оригена, толкователя и теолога начала III века, существует явный намек на версию произведения Иосифа, где автор отбирает у Иисуса роль мессии? Мы считаем, что, вероятно, именно здесь надо искать настоящие корни славянского текста Иосифа Флавия.
Гностические сочинения.
Второе восстание против власти Рима, как мы уже знаем, произошло через 60 лет после первого, между 132 и 135 годами. По окончании его все евреи были изгнаны из Иерусалима, который стал римским городом. Но уже давно История не интересовалась более Святой Землей, и мы ничего не знаем о событиях, которые происходили там в течение последующих двух веков; без сомнения, они не слишком отличались, от «мрачного Средневековья», в которое была погружена вся Европа.
Если большое число верующих евреев и христиан, тем не менее, осталось в Палестине, вне Иерусалима, то большая часть их пересекла границы Святой Земли, унося с собой и рассеивая в своем окружении великие принципы своих доктрин. Еврейское население, рассеявшееся по всему миру, переживало вторую диаспору в своей истории, ибо уже за семь веков до описываемых событий они бежали из Иерусалима, попавшего в руки вавилонян. Что касается христианства, то оно тоже вышло на широкие дороги, которые должны были привести его в Малую Азию, в Грецию, в Рим, в Галлию, Англию и Северную Африку. К сожалению, в каком бы уголке цивилизованного мира ни появлялась община, там тут же пускала корни своя версия событий, происшедших около 33 года; бесчисленные, обязательно отличающиеся друг от друга, эти рассказы, официально объявленные ересями, могли только множиться и развиваться повсюду в очень анархической манере, несмотря на совместные усилия Климента Александрийского, Иренея и им подобных.
Некоторые из этих «ересей», согласно общепринятому выражению, исходящие от очевидцев, заботливо поддерживались набожными и обращенными в ту или иную форму христианства евреями, другие основывались на легендах и слухах или же еще на различных верованиях того времени: египетских, греческих или относящихся к культу Митры. Но в любом случае все они представляли серьезную опасность для «адептов миссии» и для еще очень неустойчивой ортодоксии.
О них, однако, мало что известно, кроме более или менее ошибочных сведений, которые распространялись их врагами. Как сообщают последние, эти ереси тогда делились на два основных течения: тех, кто считал Иисуса Богом, без каких-либо человеческих качеств или почти без таковых, и тех, для кого он был всего лишь смертным пророком, немного похожим на такого, каким был Будда, или каким будет через полтысячелетия Магомет.
Среди самых первых ересиархов note 127 фигурирует Валентин, уроженец Александрии, который провел большую часть своей жизни (136 – 165) в Риме и считал Птолемея одним из своих сторонников. Претендуя на то, что он располагал кое-какими «секретными сведениями» об Иисусе, он отказывался подчиняться римской власти и иерархии, предпочитая им непосредственную связь с Богом, источник личного знания, доктрину, противоречащую уже действующей догме, и которая будет объектом самых яростных обвинений Иренея Лионского.
Назовем также Марциона, автора не менее серьезной ереси. Богатый судовладелец, ставший епископом, он прибыл в Рим около 140 года, но его учение навлекло на него отлучение от Церкви, последовавшее четыре года спустя. Действительно, он осмелился установить радикальное отличие «закона» от «любви», соответственно относящихся к Ветхому и Новому Заветам; мысли, которые частично обнаружатся спустя более, чем тысячелетие, в таком произведении, как «Перлесваус». Марцион также был первым писателем, который составил канонический список книг Библии, откуда он полностью исключил Ветхий Завет, считая его не соответствующим его идеалу. Впрочем, в ответ на это Иреней немедленно предложил другой, основу той Библии, которую мы читаем сегодня.
Третьим великим ересиархом той эпохи был Василид, философ Александрийской школы, который выражал свои убеждения между 120 и 130 годами. Зная древние Писания и христианские Евангелия так же хорошо, как и египетскую и эллинистическую мысль, он составил не менее двадцати четырех комментариев Евангелий, и, согласно Иренею, утверждал самую отвратительную из всех ересей, а именно: что распятие было обманом, Иисус не умер на кресте, ибо его место там занял Симон из Сирены.
Ясно, что подобные заявления могли удивлять людей, и однако они оказались весьма стойкими, так как в VII веке Коран выдвинул такие же доводы, и в нем тоже Симон из Сирены был тем святым человеком, которого распяли вместо Иисуса. А ведь это та самая точка зрения, которую мы узнали, напомним, из таинственного письма англиканского священника, того, который заявлял, что имеет «формальное доказательство» этой подмены.
И именно в Египте, а особенно в Александрии, втором городе римской империи, месте встречи всех цивилизаций, горниле бесконечного разнообразия верований и учений, куда пришли верующие иудеи и христиане после двух восстаний в Иудее, появились на свет эти первые ереси. Также именно в Египте, следуя логике, мы должны были найти окончательное доказательство нашей гипотезы, в тех «Гностических Евангелиях» известных под названием «Рукописи Наг Хаммади».
Note127
127 Вспомним священного быка Мероэ в Гелиополисе. Известно, что быки очень почитались сикамбрами: действительно, одна голова быка из золота была найдена в могиле Хильдерика, отца Хлодвига.