За неимением лучшего, это — необходимая основа для понимания всего того, что происходило тогда на Востоке, бесспорно полезная информация, на которой будут базироваться, и это следует признать, все последующие рассказы о тамплиерах. Но из-за недостатка источников и хрупкости утверждений она все же нуждается в подтверждениях, хотя, к несчастью, многие ученые принимают ее как единственно правильную и неприкосновенную.
Итак, согласно Вильгельму Тирскому, орден «Бедных Рыцарей Христа и Храма Соломонова» был основан в 1118 гуго Гуго де Пейном, шампанским рыцарем и вассалом графа Шампанского[21], с целью, по существу, бескорыстной. Зная об опасностях, которым в те времена подвергались все совершающие паломничество в Святую Землю, Гуго и восемь его товарищей предстают перед королем Иерусалима Бодуэном I, брат которого, Годфруа Бульонский, овладел Святым городом девятнадцатью годами ранее. Они предлагают ему свои услуги в качестве защитников паломников от неверных, для надзора за дорогами, ведущими к Святым Местам и охраны Гроба Господня.
В течение последующих девяти лет девять рыцарей не принимают в свое общество ни одного нового члена. Они живут в такой бедности, что даже на печати они изображены сидящими по двое на одной лошади, согласно их девизу: бедность и милосердие; но надо также заметить по поводу печати, которую считают наиболее типичной для первых дней существования ордена, что датируется она в действительности следующим веком, эпохой, когда тамплиеры уже не были бедными, если они вообще таковыми были…
Планы бедных и великодушных рыцарей были такими благородными, что король, религиозный глава нового королевства и представитель папы, отдает в их распоряжение целое крыло своего дворца, расположенное на фундаменте древнего Храма Соломонова. Так орден получает свое название — орден Храма.
И вот, в соответствии со словами того же Вильгельма Тирского, тамплиеры устроились в королевском дворце Иерусалима, предаваясь своему святому делу, направленному против врагов Господа. Недалеко от них живет королевский капеллан и официальный историк Фуше Шартрский, который не ждет пятьдесят лет, чтобы начать писать хронику, а изо дня в день, занимается тем, что описывает царствование своего короля.
И что очень любопытно: летописец не упоминает ни о Гуго де Пейне, ни о его товарищах, ни о каком-либо другом рыцаре Храма. Первое время существования ордена и его деятельность окружены странным «официальным» молчанием; ни тогда, ни после нигде нельзя было найти хотя бы малейший намек на то, что он защищал паломников, ни даже на само его присутствие в королевском окружении. Впрочем, каким образом эта маленькая горстка людей могла надеяться выполнить такую важную миссию; девять рыцарей, чтобы защищать все дороги Святой Земли! Только девять на всех паломников и против стольких опасностей! Если это и в самом деле было их целью, то разве не должны были они принять в свой орден новых членов? И однако Вильгельм Тиюский в этом категоричен: в течение девяти лет, прошедвих со дня основания ордена, новых приемов в него не было.
Тем не менее, в это же самое время шум славы тамплиеров достигает пределов Европы, где высшие церковные авторитеты восхваляют их самих и их храбрость. В 1128 году или чуть позже одно послание, принадлежащее перу Бернара Клервоского, к голосу которого прислушивался весь Христианский мир, горячо приветствует добродетели нового рыцарства, объявляя, что тамплиеры являются примером для всех и апофеозом христианских ценностей.
По истечении этих девяти лет, в 1127 году, Гуго де Пейн и некоторые его товарищи отправляются на Запад, где они были приняты с триумфом. В следующем году папа собирает совет в Труа, где находился двор графов Шампанских, сюзеренов Гуго, под духовным руководством самого святого Бернара. На этом совете тамплиеры были официально признаны членами общества одновременно военного и религиозного; по этому случаю Гуго де Пейн получает звание «великого магистра» общества монахов-солдат, мистических воинов, которые, соединяя строгую монастырскую дисциплину с военным пылом, близким к фанатизму, образуют, говоря языком того времени, «воинство Христово». Наконец, святой Бернар с энтузиазмом утверждает устав и правила нового ордена, простые и строгие, похожие на устав и правила цистерцианцев.
Тамплиеры должны быть привержены бедности, целомудрию и послушанию. Они должны стричь волосы, но не брить бороду, которая яглялась отличительной и легко узнаваемой чертой в ту эпоху, когда большинство мужчин брились; что касается пищи, одежды и других деталей повседневной жизни, то они отражали двойной, монашеский и военный, аспект их идеала. Все «рыцари Христа» должны носить одежду — рясу или накидку — белого цвета, которая станет потом знаменитым плащом, неотделимым от их имени и явно символичным: служитель Бога покидает жизнь мрачную, чтобы посвятить своему создателю жизнь, полную чистоты и света.
Устав предусматривает подробную административную иерархию и строго определенный свод законов: от обмундирования и использования ценностей, отданных в их распоряжение, до их поведения на поле битвы. Попав в плен, тамплиер не должен просить ни пощады, ни выкупа, но он должен биться насмерть; и ему разрешается отступать лишь в том случае, если число нападающих больше в три раза.
В 1139 году[22] булла папы Иннокентия II, бывшего монаха-цистерцианца из Клерво и протеже святого Бернара, дарует тамплиерам значительные привилегии: орден, находящийся под исключительной опекой Его Святейшества, может быть распущен только самим папой. Иными словами, впредь он становится независимым от любой власти — светской или церковной, принца, короля или прелата, политической или религиозной. Таким образом, орден Храма вполне мог стать в будущем международной автономной империей, государством, не отчитывающимся ни перед кем, кроме самого себя, — в этом вначале проявлялась их сила, но это было также весьма двусмысленно.
В течение двух следующих десятилетий, после совета в Труа, орден подвергается настоящей экспансии, как в отношении численности — ибо он привлекал младших сыновей всех знатных семей Европы, — так и в отношении богатства. Дары в виде денег, земли и других ценностей не переставали поступать изо всех уголков Христианского мира, так как вслед за Гуго де Пейном все рыцари были обязаны отдать ордену все, чем они владели.
Вот таким образом, очень естественно и в короткий срок орден тамплиеров становится обладателем внушительных территорий во Франции, Англии, Фландрии, Испании и Португалии; вскоре к ним присоединяются земли в Италии, Австрии, Германии, Венгрии, а также в Святой Земле и на Востоке. Короче, ни один из Рыцарей лично не был богат, ибо он исполнял обет бедности, но от имени ордена они принимали все, что им приносили в дар. Это означает, что их богатство постоянно и значительно увеличивалось, тем более, что основой политики ордена было ни в коем случае не упустить деньги: он получает, но не дает, и к тому же свободен от уплаты церковной десятины. Так, когда в 1130 году Гуго де Пейн возвращается в Палестину, он оставляет за собой под охраной новых рыцарей участки принадлежащей ордену земли, разбросанные по всей Европе.
В 1146 году, во время правления папы Евгения III, на белом плаще тамплиеров появляется красный крест с раздвоенными «лапчатыми» концами; и во втором крестовом походе, возглавляемом французским королем Людовиком VII, они участвуют под этим знаменитым и прославившимся знаком. Этот крест из алой материи, расположенный слева, над сердцем, папа утверждает в качестве герба; этот «триумфальный знак» станет для них «щитом, чтобы они не обратились в бегство перед неверными»; впрочем, рыцари никогда не бежали и всегда показывали себя достойными своей репутации, гордыми до спеси, храбрыми до безрассудства, удивительно дисциплинированными, не находящими себе равных среди всех армий мира. Король Франции признался лично в одном письме, что если поход против турок, так плохо организованный и плохо проведенный, не обернулся полным крахом, то это только благодаря тамплиерам и им одним.
21
Согласно Esquieu, «Les Templiers de Cahor», с. 147, № 1, Гуго де Пейн родился не в Шампани, а в замке Маэн, близ Аннонэ, в Ардеше. Акт о его рождении был найден, и на нем стоит дата — 9 февраля 1070 г. Возможно, что позже он переехал в Шампань.
22
Эта дата была оспорена, ибо булла, как говорили, не могла быть датирована ранее 1152 г.