— По мне, так он глуп. Почему ты продолжаешь писать для него?
— Почему? — грустно улыбнулся Главк. — Да потому, что он платит мне, а мне нужно серебро. И, кстати говоря, что я могу сделать для тебя?
Соклей объяснил, закончив словами:
— Так что я с радостью куплю все твои копии ссоры Ахиллеса с Агамемноном, или боя Ахиллеса с Гектором, или приключений Одиссея у циклопов, или его возвращения и мести претендентам — и другое подобное.
— Понятно. Тебе нужно все самое интересное.
— Точно. Люди не станут покупать книги в первую очередь. Мне нужны те части, что заставят их потратить деньги на Гомера вместо хиосского вина или ночи с гетерой.
— Люди не станут покупать книги в первую очередь, — грустным эхом отозвался переписчик. — Богам ведомо, насколько хорошо мне это известно. Но ты прав. Когда они что-то и покупают — так это то, что им нравится. Поэтому, когда у меня нет заказов, я копирую лучшее из эпических поэм. Давай глянем, что у меня есть. — Главк исчез в задней комнате, немного спустя вернувшись с десятью или двенадцатью свитками папируса.
— О, прекрасно! — воскликнул Соклей. — Это больше, чем я надеялся.
— Я работаю не покладая рук, — сказал Главк. — Если не работаю, я голодаю. Честно говоря, лучше бы у меня не было так много свитков для тебя — это значило бы, что их уже купил кто-то другой.
— И что у нас тут? — спросил Соклей.
— В основном то, что ты просил, — ответил писец, — и ещё я сделал пару копий предпоследней части "Илиады" — погребальные игры Патрокла.
— Пойдёт, — Соклей развернул один из свитков и принялся восхищённо его разглядывать. — Как жаль, что я так не умею. Твои письмена достойны быть высечены на мраморе.
— Я просто много практикуюсь, — польщенно ответил Главк.
— Я куплю все, — сказал Соклей. Лицо писца озарилось восторженной улыбкой. — Если твоя цена будет близка к разумной, — продолжил Соклей.
— Что ж, наилучший, ты знаешь, сколько они стоят, — ответил Главк. — Если бы ты просто зашёл с улицы купить одну книгу, я постарался бы выжать из тебя восемь или десять драхм. Такие люди не понимают, что почём, а тебе нужно немного подзаработать. Но тебе вот эти я продам по пять, а за погребальные игры возьму по шесть, ибо это особенно длинная книга, на нее уходит больше времени и папируса.
— По рукам, друг мой. — Соклей и правда знал цену книг. Он рассмеялся: — Не помню, когда последний раз заключал сделку, не торгуясь.
— Я тоже. — Казалось, Главк сейчас упадет в обморок. На деньги Соклея он сможет кормить семью пару месяцев. Соклей задумался, как давно у него купили последнюю книгу, и насколько плохи его дела. Когда Главк снова ушел в заднюю комнату и вернулся с двумя чашами вина, чтобы отпраздновать, Соклей заподозрил, что писец уже не просто отчаялся — он пересек эту черту уже некоторое время назад.
Вино оказалось отвратительным. Самое дешёвое, подумал Соклей, а вслух сказал:
— Всегда рад заключить с тобой сделку, Главк. Кто бы мы были без людей, делающих книги? Всего лишь дикари.
— Благодарю тебя, — в голосе писца прозвучали слезливые нотки. Что-то бормоча, он вытер глаза рукой. — Это действительно так, но разве кто-нибудь думает об этом? Сомневаюсь! Нет, я слышу лишь "Да ты рехнулся, столько просить за писанину!" Если я и мои собратья-переписчики умрут с голоду, откуда будут браться книги? Они не растут на деревьях, знаешь ли.
— Конечно, нет, — сказал Соклей, но Главк его не слушал. Может, из-за вина, а может, слова Соклея задели его за живое. В любом случае, Соклей был рад убраться из его лавки.
Но он ещё не закончил. В паре кварталов от Главка вёл свои дела Никандр, сын Никона. Его работа не так нравилась Соклею. Он писал быстро и мог переписать книгу быстрее Главка, но к скорости прилагался небрежный почерк и ошибки.
И сам похожий на хорька Никандр с его писклявым голосом и завышенной самооценкой нравился Соклею меньше Главка.
— Я не могу расстаться с книгой меньше, чем за девять драхм, — сказал он.
— До свидания, — Соклей повернулся, чтобы уйти. — Если образумишься до нашего отплытия, пришли гонца на "Афродиту".
Он уже почти поверил, что писец не окликнет его, когда Никандр наконец произнес:
— Погоди.
После долгого торга он получил книги за ту же цену, что у Главка, только Никандр не предложил ему вина.
— Ни к чему было тратить столько времени, — проворчал Соклей. — Мы оба знаем, сколько они стоят.
— Я знаю только, что ты ободрал меня.
Однако, это не помешало Никандру сгрести серебро в сундук.
— Я плачу тебе не меньше, чем Главку, — сказал Соклей, — но к воронам меня, если я понимаю, почему должен платить тебе больше.