— По правде говоря, знаем, — сказал Соклей. — Имели с ним дело в прошлом году на Косе.
— Если подаришь ему часть этого шелка, он не станет сильно переживать о том, сколько ты на него потратил, — вкрадчиво сказал Менедем.
— Сколько его у вас? — спросил Менелай.
— Дюжина отрезов, все такого же размера и качества, как этот, выкрашенные в разные цвета, — ответил Менедем.
Менелай потер подбородок.
— А вы хитрецы, а, родосцы? Да, это может сработать. Симий! — крикнул он.
Слуга появился немедленно.
— Да, великолепнейший?
— Сколько будет стоить рулон хорошего косского шёлка?
— Около мины, господин.
Менелай посмотрел на Соклея и Менедема.
— Это так?
Они переглянулись. Соклей ответил.
— Я бы сказал, что он может стоить немного больше, но, в целом, примерно так.
— Так вы заплатили по пять мин, плюс минус, за каждый рулон этого восточного шёлка?
Родосцы снова переглянулись.
— Скорее, около шести, светлейший. — ответил Менедем.
— И сколько нужно прибавить, чтобы оправдать ваши труды? — спросил Менелай.
— Ещё столько же, — сказал Соклей.
— Что? Двенадцать мин за рулон? Клянусь Зевсом, родосцы, это чересчур! Я накину вам половину и ни драхмой больше.
Соклей на пальцах посчитал, сколько это будет.
— Девять мин за рулон. У нас их двенадцать, значит ты заплатишь… — он бормотал себе под нос, совершая расчеты, — … сто восемь мин за всё?
Почти два таланта серебром, 10800 драхм. Куча денег, как ни считай.
Менелай повернулся к слуге.
— Так получается, Симий? У меня мозги плавятся, когда пытаюсь считать без счетов.
— Да, господин, он посчитал верно, — ответил Симий. — Другой вопрос, станешь ли ты платить.
— Справедливо, — согласился Менелай. — Но, если я поделюсь шелком с Птолемеем, он не станет сильно огорчаться. — Наместник склонил голову, внезапно приняв решение. — Ладно, родосцы, по рукам. Ваш восточный шелк, все двенадцать рулонов, за сто восемь мин серебром, или вы лучше возьмёте золотом? Золото будет намного легче нести.
Египет был богат золотом, тогда как большинство эллинов использовали серебро.
— Какой курс обмена ты дашь? — спросил Соклей. — Зависит от этого.
— Десять к одному, не больше. Нынче вам не дни Филипа Македонского, когда за одну золотую драхму давали двенадцать серебряных.
Он не ошибся, десять к одному был обычный курс. Веком ранее курс доходил до тринадцати и даже четырнадцати к одному.
— Если подождешь, пока мы приведем пару людей, я бы лучше взял серебром, — ответил Соклей. — Как ты сказал, золото за последнее время упало и может упасть ещё сильнее.
— Как пожелаешь, — пожал плечами брат Птолемея. — У меня есть серебро. — Соклей в этом не сомневался. Насколько велика армия на Кипре? Он, наверное, тратил не меньше двух талантов на ежедневную плату солдатам.
— Я пойду на "Афродиту" за моряками, — сказал Менедем. — Ты можешь выделить нам охрану, когда мы понесем деньги на корабль, о благороднейший?
— Конечно, — ответил Менелай. — Боишься получить по голове по дороге в гавань? Я не виню тебя. Саламин порой бывает жесток.
— Благодарю, господин. Если бы ты отказал мне, я привел бы с собой намного больше, чем двоих, уж поверь. — Менедем помахал и заторопился прочь.
Соклей остался наедине с Менелаем и Симием. Обычно он ненавидел подобные ситуации, поскольку был не слишком разговорчив. Но сейчас спросил:
— Господин, охотился ли ты на тигров в далёкой Индии, как твой брат Птолемей?
— Я? Да уж, должен тебе сказать, ещё как! — воскликнул Менелай и разразился охотничьим рассказом, не только заинтересовав Соклея и сообщив ему два-три новых факта о тиграх, но и избавив от необходимости говорить что-либо до момента, когда вернулся Менедем с моряками. Неплохо для десятка слов, подумал Соклей.
Глава одиннадцатая
Менедем подтянул к себе одно рулевое весло и навалился на другое. "Афродита" огибала мыс Педалион, утес, отмечавший юго-восточную оконечность Кипра.
— Это священный мыс Афродиты, можете считать это добрым знаком для нашего корабля, если хотите, — заметил Диоклей.
— Люблю добрые предзнаменования, — ответил Менедем. — И нахожу их везде, где только можно.
— Почему эта часть острова посвящена богине любви? — спросил Соклей. — Разве она вышла из пены морской не на Пафосе? Ведь Пафос далеко отсюда?
— Да, молодой господин, Пафос далеко к западу, — ответил начальник гребцов. — Я не знаю, почему мыс Педалион посвящен ей. Просто знаю, что это так.