Менедем надул щеки, как лягушка по весне. Соклей и офицер рассмеялись.
— Однако, печально, хоть и неудивительно, что большая часть этого города построена в пятнадцати-двадцати стадиях от моря, — сказал Менедем. — Все тут ждут пиратов, принимают их как должное и даже города планируют с этим расчетом. А это неправильно, как вы не понимаете? — он говорил с несвойственной горячностью.
— Нет, правильно, если стоит цель уберечь город от разграбления, — возразил офицер Птолемея.
— Я понимаю, что говорит мой брат, — сказал ему Соклей. — Он хочет сказать, людям следует бороться с пиратами, вместо того чтобы принимать их как неотъемлемую часть жизни. И я с ним согласен. Ненавижу пиратов.
— О, да я тоже согласен с тем, что людям следует делать. А вот что они на самом деле сделают — совершенно другая история.
Как бы Соклею ни хотелось поспорить с этим, он не мог.
Остаток пути вдоль побережья Ликии прошёл гладко. Один триаконтер, правда, выскочил из устья реки, когда "Афродита" проплывала мимо, но предпочёл с ней не связываться — одиночный пиратский корабль, даже с большой абордажной командой в дополнение к гребцам, вряд ли справится с захватом торговой галеры.
— Трусы! — вопили моряки с "Афродиты", когда триаконтер развернулся обратно к берегу. — Псы шелудивые! Бесхребетные евнухи!
К неимоверному облегчению Соклея эти выкрики не заставили пиратов повернуть назад. Позже он спросил Менедема:
— Зачем они кричат такое? Они что, в самом деле хотят драться с проклятыми ликийцами?
— Не думаю, — ответил брат. — Надеюсь, что нет. Но разве ты не станешь браниться, если враг решит, что не хочет иметь с тобой дела? Хочешь сказать, ты так никогда не делал?
Поразмыслив, Соклей тряхнул головой.
— Нет, не хочу. Но постараюсь больше так не делать. Это просто неразумно.
— Возможно, но и что с того? Люди не всегда разумны. Даже не всегда хотят быть разумными. Порой, ты этого не понимаешь, если хочешь знать мое мнение.
— Люди должны хотеть быть разумными,
— Офицер Птолемея правильно сказал, чего люди должны хотеть, и чего они хотят, это разные вещи.
До Родоса оставался день пути или чуть больше, если к западу от Патары, где они купили ещё окороков на продажу, ветер не будет благоприятным.
— Я подумывал зайти в Кавн, — сказал Менедем, — но к воронам его. Хочу поскорее оказаться в родном полисе.
— Не стану с тобой спорить, — ответил Соклей. — Мы покажем неплохую прибыль, которая станет ещё лучше, когда мы продадим всё, что привезли из Финикии. Никто не сможет сказать, что мы плохо поработали на востоке.
— Ха! — мрачно ответствовал Менедем. — Похоже, ты знаешь моего отца хуже, чем ты думаешь.
Соклей всегда считал, что в проблемах Менедема с отцом отчасти виноват он сам, но знал, что, если сказать об этом брату, тот только разозлится. Поэтому он вздохнул, пожал плечами и склонил голову, пробормотав:
— Может, ты и прав.
Моряки радостно зашумели, узнав, что Менедем намерен плыть прямиком на Родос. Они тоже хотели домой. Когда северный ветер становился неустойчивым, они сами требовали место на вёслах. С ветром или без него, "Афродита" шла, легко рассекая воды Внутреннего моря, как нож — нежное варёное мясо.
Раненая нога не давала Каллианаксу грести. Опираясь на древко копья, он занял место вперёдсмотрящего. Торговая галера всего пару часов как отошла от Патары, когда он закричал:
— Парус! Парус! Прямо по курсу парус!
— Только бы не проклятые богами пираты, не так близко к Родосу, — простонал Менедем и сжал рулевые весла так, что побелели пальцы.
Та же мысль пришла в голову и Соклею. Он стоял на корме неподалёку от Менедема и Диоклея и, как они, пристально глядел на корабль. Помогало то, что солнце у них за спиной. И…
— Мне кажется, он приближается как-то необычайно быстро? — пробормотал Соклей пару минут спустя.
— Это да, — в ответе брата слышалось удивление. — Никогда наяву не видел, чтобы что-то так быстро двигалось. — Он крикнул: — Ради богов, готовьте оружие! Кто бы там ни был, им нас так просто не взять!
Но тут с носа раздался крик Каллианакса:
— На ней фок-парус, шкипер!
— Отставить оружие! — крикнул Менедем. Галера, настолько большая, чтобы иметь кроме паруса на главной мачте ещё и фок, достаточно велика и для того, чтобы нести команду, которая одним махом справится с "Афродитой". На самом деле, это скорее военный корабль, чем пиратский.
Прикрыв глаза ладонью, Соклей заметил:
— А что за знак нарисован на её парусах. Это… это разве не родосская роза? — он сомневался, боясь ошибиться.