Я нервно оглядываюсь по сторонам.
- Что ты здесь делаешь? - шиплю я.
Он хватает меня за запястье и тянет вниз по ступенькам.
- Ты снова игнорируешь мои звонки? - его глаза дико блестят, а движения пропитаны нервозностью.
- Я была занята, - осторожно отвечаю я.
Он качает головой, его ноздри раздуваются.
- Саммер сказала, что ты пропала на все воскресенье. И каждый вечер уходишь из дома, возвращаясь поздно.
Я вырываю свое запястье из его хватки.
- Пошел ты, Нейт. Теперь ты слушаешь Саммер?
В мгновение ока его рука оказывается на моем горле, и он толкает меня к стене. Грубые кирпичи царапают открытую кожу рук, и я толкаю его в грудь, ощущая бешеное биение собственного сердца, словно крылья колибри.
- Какая бы херня не происходила с тобой - уладь это.
- Думаю, нам больше не следует видеться, - быстро говорю я.
Он смеется.
- О, нет, Лайла. Ты моя. Мы расстанемся, когда я скажу, - он отпускает мое горло и отступает. - Я говорил тебе, что люблю тебя, и именно это и имел в виду. Ты разберешься со своим дерьмом, и все вернется на свои места, - он прижимает свои губы к моим, но я отворачиваю голову.
Ни говоря больше ни слова, он разворачивается и уходит. Замерев на месте, я просто стою, открывая и закрывая рот в полном шоке. Нейт сошел с ума. Я сползаю по стене вниз, чувствуя, что мой топ зацепился за неровную поверхность, оставляя затяжку на ткани, но мне все равно. Вся моя жизнь ощущается, как бомба замедленного действия, просто ожидающая взрыва. И когда это произойдет, я останусь ни с чем, потеряю даже себя.
Поднявшись на ноги, иду в библиотеку и нахожу нужную мне книгу, прежде чем покинуть кампус. Я еду на автобусе прямо до церкви и задерживаюсь у дверей, не испытывая сильного желания переступить порог, но очень нуждаясь в этом. Это все, что у меня осталось. Единственное место, где я могу спрятаться от своей гнилой души.
Я толкаю дверь, и раздается тяжелый скрип петель. Запах благовоний мгновенно успокаивает меня, и я выдыхаю, отпуская напряжение, которое сковало мои плечи каменной тяжестью.
Исповедальня, как и всегда, находится сбоку от основного зала, но сегодня она кажется более зловещей, чем обычно. Я иду прямо к ней стуча каблуками по неровному каменному полу. Как только оказываюсь внутри и задвигаю занавеску, я чувствую, что не могу дышать.
- Добро пожаловать, - доносится его голос, и я делаю вдох, не произнося ни слова, я перекрещиваюсь. Молчание затягивается.
- Простите меня, Отец, ибо я согрешила, - шепчу я. - С момента моей последней исповеди прошла неделя, - еще одна пауза. Затем я слышу его голос.
- Расскажи мне о своих грехах, - говорит Джудас, больше похожий на дьявола, нежели на священника, которого я знаю.
- Я... - я замолкаю, и мои щеки краснеют.
- Ты можешь рассказать мне все, что угодно, - снова завлекает он. Проблема в том, что теперь мой грех – это он, но я не знаю, могу ли исповедаться в этом.
- У меня были нечестивые мысли, - запинаюсь я, и он молчит. - Но эти мысли отвлекают от моего более тяжкого греха. Я знаю, это неправильно, но не могу понять, что мне делать.
- Какие нечестивые мысли тебя тяготят?
- Плотские мысли, - выдыхаю я.
- Тогда тебе следует признаться в них и очистить душу, - в его голосе присутствуют сладострастные нотки, и мне кажется, он даже не догадывается о них.
- Они о человеке, о котором мне не следует думать.
- Продолжай.
- Он был мне хорошим другом, и его намерения по отношению ко мне чисты. Я чувствую, что поставила его в неловкое положение.
Наступает еще одна многозначительная пауза, и воздух в исповедальне становится тяжелым. Мое сердце хаотично бьется в груди, а дыхание становится прерывистым.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что он связан клятвой, которую, как я знаю, он не хотел бы нарушать. Я думаю... Я думаю, что являюсь нежеланным соблазном для него, - в этот момент мне ужасно хочется видеть его лицо.
- Откуда ты знаешь, что его намерения чисты?
- Он хороший человек.
- Да? - спрашивает он, слова звучат, как вопрос и утверждение.
- Он хороший? - возвращаю ему вопрос. И теперь меня распирает любопытство. Между нами возникает напряжение. Невысказанные слова. Замолчанные обещания. Прошептанные возможности и абсолютное осознание того, что это несомненно является грехом. Здесь как нигде.
И вопрос остается без ответа. Хороший ли он человек?
Глава 13
Джудас
Мой член вжимается в ширинку, а спина выпрямляется. Я заставляю свои руки оставаться на бедрах, в то время как мои пальцы сжимаются в кулаки. Эта девушка…
Конечно, я мог бы просто простить ей ее грехи и отпустить, но я не хочу. Я хочу, чтобы она сломалась ради меня, раскрыла свои грязные маленькие секреты, призналась в том, что так злило ее. Я хочу схватить эту крошечную свободную нить и тянуть за нее, пока она не окажется возле моих ног и не раскроет передо мной самые темные части себя. Я испорчу ее. Один прекрасный грех за раз.
- Ты думаешь о нем, когда ты одна? - бормочу я во тьму исповедальни, выпуская слова в мир, как пулю, которую невозможно вернуть и стоит ожидать непредсказуемые последствия.
- Да, - шепчет она, это слово звучит прекрасной мелодией из ее уст.
- А что если он тоже думает о тебе?
- А это так? - Я улыбаюсь тому, как она балансирует на самом краю, просто ожидая, когда я ее подтолкну, потому что она сама хочет упасть. Я чувствую это. Она жаждет бездны, абсолютного погружения в свои грехи без каких-либо сожалений. Она хочет всего того, что находится за гранью правильного. Как и мы все, не так ли? Библия гласит, что Дьявол хочет искусить нас грехом, но истина в том, что все мы грешники. Мы не в состоянии помочь себе. Мы зависим от нашей собственной смерти. И милая Делайла не догадывается, что я самый главный грешник из них всех. Она едва удерживает голову над поверхностью этих темных вод, а я - чудовище, скрывающееся на дне бездны, притаившееся в ожидании, чтобы схватить ее за лодыжку и утянуть к себе.
- Это не моя исповедь, Делайла.
- А что если бы все было так?
- Ты хочешь, чтобы я исповедался тебе? - Ну, теперь, это становится интересным.
- Да. Ты признаешься мне в своей правде, а я – в своей. Ты думаешь обо мне? - мои мышцы так сильно напрягаются, что я чувствую боль, и хочу излить все свои самые темные мысли. Только для нее.
- Постоянно, - одно короткое слово дает сигнал для начала нашей маленькой игры. - И теперь я знаю, какова ты на вкус. Это одурманивает. Я представляю, как ты выглядела бы подо мной, издавая стоны с моим именем на губах, - я слышу ее сбивчивое дыхание по другую сторону перегородки. Да, вот так, Делайла. - Я знаю, насколько прекрасно твое тело под этим маленьким платьем.
- Джудас...
- Я представляю тебя, обернутую вокруг меня.
С другой стороны перегородки раздается очередной стон, и мой член дергается, принося болезненный дискомфорт.