Я опаздываю на последний автобус, так что мне приходится идти до дома пешком. Пройдя несколько улиц, я слышу быстрые шаги, следующие в нескольких метрах позади. Когда я оборачиваюсь, то вижу все ту же фигуру, что и раньше. Он преследует меня. Или он просто идет той же дорогой, и это совпадение? Так имеет обыкновение говорить девушка, которую могли изнасиловать, убить и расчленить. Паника нарастает, как волна, жестко и быстро, заглушая рациональное мышление.
Не раздумывая, я ускоряюсь и достаю телефон, нахожу имя Джудаса, потому что кому мне еще звонить? У меня никого нет. Звонок переходит на голосовую почту. Блин. Мой дом в пятнадцати минутах отсюда. Церковь - в пяти. Я перехожу на бег, держа путь в том направлении. Не смотря на тяжелое дыхание, я все еще слышу шаги позади себя. Мое сердце колотится в груди, а адреналин заглушает ломоту в теле, которую я могла испытать несколько минут назад.
Поднимаясь по ступеням церкви, я все еще не чувствую себя в безопасности. Быстро осматриваясь, я замечаю исповедальню и бегу к ней, ныряю за занавеску и задергиваю ее. Мое дыхание такое громкое, что с таким же успехом я могла бы устроить здесь вечеринку, поэтому изо всех сил пытаюсь успокоить его. Я слышу приближающиеся шаги по каменному полу и отступаю в крошечное пространство, сожалея о своем решении спрятаться в месте, где нет выхода. Кто-то схватил и потянул за ткань, заставляя мое сердце уйти в пятки.
- Делайла? - Джудас хмурится. Я еще никогда не была так счастлива увидеть его.
- Джудас, - выдыхаю я, хватая его и затаскивая внутрь. Я задергиваю занавеску и на секунду закрываю глаза, запрокинув голову, и перевожу дыхание.
- Что поисходит?
- Кто-то следил за мной. Я побежала.
Я открываю глаза и вижу его ухмылку, его взгляд полон веселья. Я хлопаю его по груди.
- Это не смешно.
- Высокий, худой парень?
- Да...
- Я послал его присматривать за тобой.
Я снова хлопаю его.
- Какого черта, Джудас? Ты не думал рассказать мне об этом? Я решила, он работает на Нейта. - Мое тело дрожит, и он делает шаг вперед, прижимая меня к перегородке. На нем черня рубашка с белым воротничком, но теперь я знаю, кто он на самом деле, и в этом есть что-то извращенное. Я поднимаю взгляд с воротничка к его глазам, обнаруживая себя в ловушке, зажатой между его руками, которыми он упирается в перегородку по обе стороны от моей головы. Один взгляд на него заставляет мое сердце пропустить удар, словно я пьяна.
- Я не говорил тебе, потому что думал, мы закончили.
- А что если это... так и есть?
- Но ты здесь.
- Церковь оказалась ближе, чем дом, - оправдываюсь я.
Эта дерзкая ухмылка снова появляется на его губах, и на священнике она смотрится неправильно, но на нем... это его подлинная сущность, и я осознаю, что она идеально подходит ему.
- Если бы ты боялась меня, ты бы рискнула?
Протянув руку, я касаюсь его челюсти.
- Я не боюсь тебя, Джудас. Ни капли. - Вот что делает это таким противоречивым. Он склоняется навстречу моей руке, прежде чем его лоб касается моего. Я должна бояться его, но мой мозг неправильно запрограммирован. Похоже, мне не хватает базовых инстинктов самосохранения. Или, возможно, я все еще не поняла, что Джудас не герой в этой истории, а злодей.
- Хорошо.
- Но должна? - шепчу я, и мои пальцы скользят по его подбородку, касаясь его нижней губы. Он такой красивый. Такой одурманивающий. Мой разум заранее ведет проигрышную битву с остальными инстинктами, которые просто хотят его. Без вопросов.
- Нет. Я бы никогда не причинил тебе вреда.
- Ты хороший, - говорю я, не понимая, кому это выгодно: ему или мне. Разве он не может быть хорошим человеком, который делает плохие вещи?
Он смеется.
- Ах, ягненок, это просто принятие желаемого за действительность. Я не хороший, как и ты. Но не в глубине души, - его глаза встречаются с моими, и между нами возникает понимание. Я тяжело сглатываю, чувствуя себя некомфортно под его пристальным взглядом, словно он видит все ужасные части меня, которые я пытаюсь скрыть. Но я не вижу в его глазах неодобрения или отвращения. В искаженном понимании это похоже на встречу родственных душ. Или, может быть, я пытаюсь оправдать это извращенное желание, которое испытываю к нему. Прямо в данный момент, здесь и сейчас, я не уверена, что меня это волнует. Последствия кажутся бессмысленными. Он просто мне нужен.
Я поднимаю подбородок, словно невидимая сила тянет меня (к нему), и касаюсь губами уголка его губ. Между нами вспыхивает искра, когда он проводит рукой по моим волосам. Дернув, он запрокидывает мою голову назад, а его губы очерчивают линию моей челюсти, и я позволяю ему это, потому что в ту секунду, когда его губы касаются моей кожи, все остальное перестает существовать. Мое тело покрывается мурашками, легкие горят, а сердце колотится. А он ведь почти меня не касается меня.
- Такая отзывчивая, - бормочет он мне напротив моей кожи. Стягивая в кулаке мои волосы сильнее, он вжимается в меня. - Ты не сбежала, и теперь я с тобой, милая Делайла, - слова звучат, как угроза, но я хочу, чтобы они были обещанием.
Мой разум и сердце ведут борьбу друг с другом: одно требует, чтобы я бежала от этого мужчины, а другое молит, чтобы он никогда не отпускал меня.
Его рот набрасывается на мой, и я мгновенно чувствую, как рана на моей губе снова открывается. Но мне плевать. Я готова пролить кровь ради него, связать нас нерушимой клятвой, быть его женственным ягненком. Извращенная частичка моей души любит неправильность всего этого. Воротничок, исповедальня, греховность... все это заставляет мою кожу покрыться мурашками, а бедра сжаться в предвкушении. Я хочу его. Всего его. Я одержима тьмой, что вижу в нем. Владением мной. Потому что дьявол всегда защищает своих, не так ли?
На одно блаженное мгновение я позволяю себе окунуться в эту сладкую бездну, где нет ничего, кроме этого прекрасного мужчины и меня, и того простого факта, что я хочу его, а он хочет меня.
Но реальность просачивается в мой разум. Вина нашептывает мне на ухо знакомые слова, мой старый добрый враг. В голове мелькает образ Изабеллы, и все мое тело сжимается. Положив руки ему на грудь, я отталкиваю его. Он замирает, опускает голову и делает глубокий вдох.
- Прости, - выпаливаю я. Его губы дергаются, а костяшки пальцев нежно скользят по моей ушибленной щеке. - Мне не следовало приходить сюда.
Он сокращает пространство между нами, пока каждая напряженная частичка его тела не соприкасается со мной. Губы касаются моего уха, и я дрожу, когда теплое дыхание ласкает мою кожу.
- Просто смирись, Делайла. Прекрати бороться с этим.
Я бью кулаком по его прессу, чувствуя от этого боль в раненой руке.
- Ты плохо на меня влияешь, Джудас, - сдаюсь я.
Холод в его глазах встречается с моими.
- Да, это так.
- Я... Мне нужно идти.
Я протискиваюсь мимо него, но он хватает меня за руку, удерживая рядом.
- Тот человек будет и дальше присматривать за тобой. Не убегай он него, - спокойно говорит он.