- Тише, - выдыхает он мне в ухо.
Это грязно и пошло, грешно во всех смыслах, и я хочу этого. Я бы прочитала тысячу раз «Богородицу» за свои непотребные деяния, за него. Он заставляет меня чувствовать себя присвоенной и в то же время обожаемой, запятнанной и все же рожденной заново. В его руках я потерялась и сразу же обрела дом. Части меня, которые когда-то были сломаны, теперь принадлежат ему.
Давление все больше нарастает внутри меня, и я просто молю об освобождении. Джудас управляет каждым движением, пока я не начинаю отчаянно нуждаться в том, что может дать только он.
Он держит меня на краю обрыва, кажется, целую вечность, а затем его хватка на моем бедре усиливается, и он оказывается во мне так глубоко, что я не знаю, где заканчивается он, а где начитаюсь я. И я этого хочу. Я хочу, чтобы он был во мне, как часть меня. Я хочу, чтобы границы настолько размылись, чтобы мы стали единым целым, одинаковым по своей природе: священник и его прихожанка. Я хочу помолиться у его оскверненного алтаря.
Я рассыпаюсь на части, мои мышцы напрягаются, когда по ним растекается удовольствие. Перед глазами пляшут звезды, а голова кружится. Я кричу в ладонь Джудаса, пока он удерживает меня, позволяя мне пережить этот момент удовольствия.
- Черт, Делайла, - освобождая мой рот, он грубо толкает меня вперед, используя меня как свою личную куклу. Все, что я слышу, - это его затрудненное дыхание, мой учащенный пульс и скрип старого дерева, которое никогда не было свидетелем такого рода оскорбления.
- Блять! - Движения Джудаса становятся жесткими, прежде чем он останавливается, и из него вырывается гортанное рычание.
Целую минуту никто из нас не двигается. Моя голова опускается, и длинные волосы рассыпаются между расставленными коленями Джудаса передо мной. Его ладони гладят меня по заднице, скользят по бедрам. Наше слишком громкое дыхание смешивается и звучит, как эпицентр грозы в тишине церковных стен. Если кто-то здесь есть, нет ни единого шанса, что он этого не слышал.
Когда мои ноги перестают дрожать, я встаю и хватаю свою сумочку. Вынимаю салфетку, но Джудас поднимается на ноги и забирает ее у меня. Вновь прижимая к перегородке, он целует меня долго и медленно, пока его рука скользит между моих ног и вытирает сперму с внутренней стороны моих бедер. Мои щеки пылают, но сердце радостно замирает от нежности этого жеста. Затем он отстраняется и возвращает мне салфетку.
- Что мне с этим делать?
Он ухмыляется.
- Оставить на память?
- Ты омерзителен.
Он смеется и еще раз целует меня, прежде чем застегнуть брюки и отдернуть занавеску исповедальни. Я прижимаюсь к скамье, пытаясь спрятаться, на случай если там кто-то есть.
- Пошли, - зовет он, протягивая мне руку. Я бросаю салфетку под скамейку, ухмыляясь про себя, потому что почти уверена, что ему придется убрать ее позже. Великий Джудас Кингсли, сексуальный, неприлично богатый криминальный босс, убирает использованные салфетки из исповедальни.
Джудас ведет меня в офис, и я запрыгиваю к нему на стол в ожидании, пока он положит деньги в сейф.
- Ты так и не сказала, что случилось, - говорит он.
- Может, потому что у меня не было шанса?
Подняв бровь, он надевает воротничок.
- Я уверен, что это ты приставала ко мне во время исповеди, - его губы кривятся. - Решительно настроенная согрешить Делайла.
Я склоняю голову набок.
- Меня сегодня арестовали.
Я чувствую перемену в воздухе. Кокетливый и веселый Джудас исчезает, и, даже не глядя, я знаю, что теперь передо мной плохой Джудас. Парень, у которого есть способность пугать меня, хотя я знаю, что он никогда не причинил бы мне вреда.
- Что? - его голос похож на лед, который соскребают с лобового стекла январским утром.
Я поднимаю глаза.
- Они знают.
- А ты не думала сказать мне это по телефону? Ты решила, что мы должны сначала потрахаться?
- Пошел ты, Джудас!
- У них есть доказательства? Нет, если бы они были, ты все равно была бы там, - размышляет он, отвечая на свой вопрос.
- Они хотели, чтобы я настучала на Нейта.
- Что ты им рассказала?
- Только то, что я ничего не знаю. Я не тупая! Я знаю, что его боссы придут за мной. Но Нейт в курсе, что меня допрашивали. - Господи, теперь он выглядит злым.
- Он звонил тебе? - я слышу едва сдерживаемую ярость в его голосе и ерзаю на столе, желая оказаться дальше от него, не привлекая к себе внимания.
- Он пришел ко мне домой. – Джудас отворачивается от меня, и я вижу, как мышцы его спины перекатываются и напрягаются, даже через ткань его рубашки. - Думаю, он мысленно обезглавил Нейта.
- Парень не особо заботится о своей жизни.
- Он кое-что сказал...
- Что? – Джудас поворачивает ко мне голову.
- Нейт злится, что мы вместе. Он пытался добраться до меня и сказал: «Я полагаю, что нужно больше, чем пара мертвых детей, чтобы удержать Кингсли», - я качаю головой, наблюдая, как сужаются его глаза. - Это может ничего не значить, но то, как он это произнес… Было похоже, что он раздражен тем, что «Пламя» снова открылось. Но он ведь торговал в «Пламени». До закрытия это было его основным источником бизнеса. Почему он хотел, чтобы клуб оставался закрытым?
- Он прикасался к тебе? - Я качаю головой, и Джудас подходит ближе, его глаза ищут мои.
- Нейт не является проблемой прямо сейчас, - я делаю глубокий вдох и подаюсь вперед, прижимаясь лбом к его груди. Его руки скользят по спине, поглаживая мои волосы по всей длине. - Что мне делать, Джудас? - я провожу ладонью по его груди, чувствуя устойчивое биение его сердца. - Я не хочу оставлять тебя, - мой голос срывается, а на глаза наворачиваются слезы. Его подбородок на моей голове, горячее дыхание шевелит пряди моих волос.
- Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, Делайла.
Я сдерживаю слезы и стискиваю его рубашку.
- Ты не можешь этого обещать, Джудас. Я виновата, - я качаю головой и поднимаю лицо с его груди. Он смотрит на меня, легкая ухмылка играет на его губах.
- Ягненочек, ты забыла, кто я, - он прижимается к моим губам. - Я - Кингсли. Мы управляем этим городом.
И когда он произносит это, я верю ему. Как и всегда, я верю Джудасу. Я доверяю ему, когда он говорит, что защитит меня, и я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем когда я здесь - в его руках.
Джудас - плохой человек, и это то, что защищает меня. Дьявол защищает тех, кто принадлежит ему.
Глава 23
Джудас
Я лежу и слушаю мягкое дыхание Делайлы. Моя спальня, которая когда-то пахла одеколоном и стиральным порошком, теперь пропиталась сладким ароматом ванили, который, кажется, прилип к ее коже. Я медленно отрываю от нее руку, касаясь кончиками пальцев ее атласной талии. Она ерзает, тихий вздох срывается с ее губ, прежде чем она снова откидывается на подушки.
Встав с кровати, я выхожу из комнаты, закрывая дверь с приглушенным щелчком. В квартире темно и тихо, единственный звук - непрекращающееся тиканье часов на стене гостиной. Где-то за пределами стен доносятся кошачьи крики, и слышится далекий вой сирены скорой помощи.