- Клиент приезжает в ваше подземелье и что дальше?
- Я встречаю их у вери и они входят. Затем я заставлю их раздеться.
- Но не для секса?
- Ради защиты. Мне нужно видеть, что они не прячут оружие.
- Понял. Продолжайте.
- Мы говорим несколько минут о том, чего он хочет. Как я уже сказала, в большинстве случаев это некоторая боль и доминирование. Может быть, какое-то поклонение ногам. Может быть, он хочет, чтобы его называли определенным словом, например, «шлюха», «сука» или «малыш». Это часть его фантазий. Я оставлю его в покое на минуту или две, чтобы он погрузился в нужное состояние. Он, вероятно, встанет на колени на пол и закроет глаза. Я вернусь, и сцена начнется.
- Сцена?
- Мы так называем. Сцена. Постановка. Ролевая игра. Сцена с мамой. Сцена унижения. За что бы он ни заплатил. В любом случае, скажем, это сцена боли. Я привяжу его к Андреевскому кресту и буду бить разными инструментами — плетками, кнутами, паддлами, тростями. Я видела много мазохистов в своем подземелье. Большинство из них могут испытывать оргазм от боли или очень легко достигают оргазма после порки.
- Мужчины так могут? - Сайрус прочистил горло.
- Им разрешено трогать себя. Я не дрочу им или что-то в этом роде.
- Это разве… не гигиенично?
- Гермафобы обычно не становятся доминатрикс. Я заставляю их убираться после себя.
- Что они используют? Чтобы прибраться? Лизол?
- Вроде того. Их собственный язык, если у меня особенное садистское настроение. А после лизол. И отбеливатель. В моем подземелье очень чисто.
Сайрус уставился на нее и долго смотрел.
- Да? - Спросила она с улыбкой.
- Простите. На секунду голова отключилась, - ответил он.
- БДСМ не для всех.
Сайрус вытер каплю пота со лба. Холодный дом больше не казался таким прохладным.
- Хорошо. Сцена заканчивается после его оргама и уборки. Затем он платит вам?
- Ах, забыла про эту часть. Мне платят вперед.
- Могу я узнать сколько?
- На самом деле зависит от того, чего он хочет. Базовый двухчасовой сеанс боли обойдется примерно в пятьсот долларов, и обычно мне дают еще сотню чаевых. Это здесь, в Ноле. В Нью-Йорке я беру гораздо больше.
- Нола идет по скидке?
- В Ноле гораздо дешевле жить, чем на Манхеттене.
Сайру усмехнулся.
- В это я верю.
- Для более серьезных сцен — игр с ковопусканием, с огнем, и за полную ночь — стоимость может достигать нескольких тысяч долларов.
- Много денег. Должно быть вы богаты.
- У меня все в порядке. Сейчас я в основном встречаюсь с клиентами ради развлечения. Летят старые завсегдатаи из Нью-Йорка. И у меня есть несколько новых местных жителей, которых я обожаю. Я могу принимать только пять-десять клиентов в неделю.
- Получается, обычная двухчасовая сцена, самая элементарная, обойдется мужчине минимум в шестьсот долларов?
- Верно.
- Это большая сумма.
- Я того стою.
Сайрус кивнул, откинулся на спинку дивана и выдохнул.
- Еще один вопрос... вы делаете все, за что они вам платят?
- В пределах разумного, — сказала она. - У всех нас есть свои пределы. Но если мне это не нравится, я могу направить клиента к тому, кто это сделает. Я знаю специалиста почти по каждой фантазии, каждому фетишу.
- Что вы не делаете? - спросил он и не знал почему спросил. Просто любопытно, если быть честным.
- Вы будете удивлены, увидев парней, которые хотят, чтобы я нарядилась «секси нацисткой» и командовала ими на немецком. Для меня это твердое «нет», — сказала она. - Нацисты не сексуальны.
- Мерзкая фантазия.
- Многие из моих знакомых мужчин с такими фетишами приходят в ужас от них так же, как и вы. Мозг странный. Если у мужчины есть стандартный набор связей, он найдет сексуальной женщину, или другого мужчину, или и то, и другое. Ничего особенного. Если у вас немного другой набор проводов, вас заводит лопание шаров, одеваться как ребенок, порка от нацистов, и у вас очень мало права голоса в этом вопросе.
- Погодите. Шары? Вы серьезно?
- Их называют психами, — сказала она. Сайрус ошеломленно посмотрел на нее. - Не осуждайте. Они ничего не могут с этим поделать. Даже у ванильных людей бывают нежелательные фантазии — изнасилование, грубость, инцест. Тот факт, что кто-то во время секса называет своего возлюбленного «папочкой», не означает, что он хочет трахнуть собственного отца.
Сайрус с удивлением смотрел на нее.
- Да? - Спросила она.
- Ничего.
- Ваши глаза широко раскрылись, когда я произнесла слово «папочка». Вы поняли? - Тон ее голоса был не кокетливым, а любопытным. Она говорила как психотерапевт, пытающийся поставить диагноз пациенту. Ему лучше уйти отсюда побыстрее, иначе она будет брать у него интервью, а не наоборот.
- Я не знал, что это считается извращением, вот и все, — сказал Сайрус. - Девушки постоянно говорят это в шутку.
Она опустила голову. Он видел как она пыталась не улыбаться, не ухмыляться.
- Вам нравится быть секс-работником?
- Я бы не стала этим заниматься, если бы меня это не удовлетворяло более чем на одном уровне. Уверяю, есть более простые способы заработать деньги.
- Тогда почему не займетесь? - спросил он.
- Я садистка.
Сайрус усмехнулся.
- Вы мне не верите?
- Из всего безумного дерьма, которое вы мне только что рассказали, это самое безумное. Вы садистка?
- Я садистка.
- Раньше я был полицейским. Я встречал садистов. Вы не садистка.
- Вы путаете садистов с психопатами. Возможно, этот ответ будет иметь для вас больше смысла, — продолжила она. - Мне нравится иметь власть над людьми.
- Власть?
- Власть. Вы когда-нибудь ощущали ее? Власть над кем-то?
Сложный вопрос. Простой ответ.
- Да.
- Вам понравилось?
Он ответил честно, прежде чем смог остановить себя.
- Слишком.
- Вот вам и ответ.
- Вам нравится иметь достаточно власти, чтобы приказать кому-то покончить с собой? — спросил он как можно небрежнее.
Либо она была лучшей актрисой в мире, либо его вопрос застал ее врасплох.
- Я бы никогда не сделала этого, - ответила она. - Никогда.
Он поверил ей. Может, ему не стоило, но он поверил.
- Должен был спросить.
- Верно. Конечно. - Она встала. - Теперь, когда мы здесь закончили, наверху есть маленькая девочка и очень беременная женщина, которые ждут, что я отведу их за вафлями с шоколадной крошкой в одиннадцать, и мне не хотелось бы их разочаровывать. И себя. Поскольку мы честны друг с другом, вафли предназначены в основном для меня.
Сайрус встал. Он понимал, когда его выпроваживают. Он последовал за ней из комнаты до входной двери дома и до ворот. Ее пальцы пробежали по клавиатуре слишком быстро, чтобы он мог увидеть код. Ворота распахнулись.