Он и Кэтрин молча ждали когда девочка пройдет мимо. Это не место для игр. Не сейчас, может никогда. Как только она повернула за угол, Сайрус заговорил.
- Рассказывай.
Кэтрин сделала глубокий вдох и облокотилась о забор. Он стоял напротив нее, между их ногами было небольшое пепелище от костра.
- Спасибо, что принял звонок, - сказала она.
- Да, звонок. Дело? Пока еще нет.
- Послушай, я понимаю. Ты не хочешь работать с нами, и я не осуждаю тебя. Но выслушай, пожалуйста.
Нет, Сайрус не хотел работать с полицией. Два года назад его подстрелил на работе коллега-офицер, у которого было досье, переполненное жалобами на злоупотребление полномочиями. К счастью, у Сайруса был хороший адвокат, который добился от города очень выгодной компенсации. Достаточно мило, что ему не пришлось браться ни за какое дело, за которое он не хотел.
- Меня это не устраивает, - сказал он. - Работать с тобой? На тебя? Расследуете кого-то, кого я знал лично? Айк и Паулина раньше вместе работали в Святых Дарах. Вы когда-нибудь слышали фразу «конфликт интересов»?»
Он так не хотел браться за это дело. Кэтрин умела действовать ему на нервы: она была белой и вела себя так, будто это делало ее здесь особенной.
А так же она была последней женщиной, с которой он спал, до встречи с Паулиной.
Его жизнь была Д.П. и П.П. — «До Паулины» и «После Паулины». Все что было Д.П. значило для него так же много, как пепел в костре у его ног. Но он старался не выкладывать это против Кэтрин. Не ее вина, что они встретились не на той стороне своего спасения.
- Знаешь, как мне было тяжело просить тебя о помощи? Ты вел себя со мной как подонок, и ты это знаешь», — сказала она. Сайрус отвернулся, не признавал этого, но и не отрицал. - Разве это не говорит тебе, насколько я серьезна? Что-то здесь не так. Ты единственный сыщик в этом городе, которому я хотя бы наполовину доверяю.
- Благодарю покорно.
- Ты хорош, и мы оба это знаем. Вот. Доволен?
- Потрясен. А теперь, пожалуйста, скажи мне, что, черт возьми, здесь происходит. Даже если я не возьмусь за это дело, что бы вы ни обнаружили, вы знаете, я никому не расскажу.
Она сухо рассмеялась.
- Еще нет и семи, а архиепископ Данн уже звонит по телефону. Он говорит, все знали, что Исаак Мюрран страдает депрессией. Вот и все. Откройте, закройте и заприте. Мне сказали, что нам не разрешено расследовать. И когда кто-то говорит мне не проводить расследование…
- Католическая церковь пытается скрыть что-то постыдное? Это мое шокированное лицо.
- Верно, - ответила она. - Поэтому я позвонила тебе. Мне нужно чтобы ты копнул.
- Копнул что? Что ты мне не говоришь?
- Прежде всего, сестра Маргарет клянется, что Исаак Мюрран не был в депрессии. Ни сейчас, ни когда-либо, насколько она могла судить. У нее диплом психолога, и она наливает ему чай уже пятнадцать лет. Она знает симптомы депрессии и знает его. Знала его.
Сайрус сунул руки в карманы костюма. Он устал. Всю прошлую ночь он следил за появлением и уходом человека, который шел туда, куда ему не следует идти, и шел с людьми, с которыми ему не нужно было идти.
- Послушай, мне очень жаль, — сказала Кэтрин. - Хотела бы я знать, кому еще позвонить. Я пробыла здесь десять минут, прежде чем капитан Латур приказал мне бросить это дело. Я даже не должна сейчас возвращаться сюда. За это мне устроят ад
Кэтрин уже много лет вела войну за сферы влияния с католической церковью. Ее послали расследовать ограбление в церкви, и вместо этого священник потребовал офицера-мужчину. Он сказал, что работа в полиции слишком опасна для женщин, особенно для женщины, которая так «вызывающе» одевается.
- Иногда люди убивают себя и мы никогда не узнаем почему, - ответил Сайрус.
- Я могу узнать почему.
Он поднял бровь. Теперь она заинтересовала его.
Кэтрин полезла в блузку и вытащила что-то из лифчика. Она протянула это ему, и он неохотно взял. Визитная карточка в пластиковом пакете для вещественных доказательств.
- Ты не получал этого от меня, - сказал Кэтрин. - Ты ни от кого этого не получал. Этой визитки не существует. Пока я не решу, что она должна существовать.
- Откуда она у тебя?
- Из кармана жертвы.
- Ты загрязняешь место преступления и мешаешь полицейскому расследованию, Кэтрин.
— Нет, если не будет расследования, в которое можно вмешаться. Посмотри на нее.
Он шумно вздохнул и посмотрел на визитку.
- Красная визитка, черные чернила, — сказал Сайрус, переворачивая ее. - Только номер телефона. Без имени. Это необычно. Код города 212. Нью-Йорк?
- Манхэттен, - ответила она. - Сейчас этот номер принадлежит китайцам, но раньше он был зарегистрирован на женщину по имени Элеонор Шрайбер. Она пишет грязные романы под псевдонимом Нора Сатерлин
- Вы обеспокоены тем, что отцу Айку нравилась эротика? Он шестидесятилетний священник, соблюдающий целибат. Дайте человеку передохнуть.
- Если бы это было все, меня бы здесь не было, и тебя тоже. Я видела его телефон. Он звонил по этому номеру вчера вечером, прежде чем застрелился. Он позвонил сестре Маргарет, затем набрал этот номер. Мы знаем, почему он позвонил сестре Маргарет. Нам нужно знать, почему он позвонил Норе Сатерлин.
- Может, ему нравятся ее книги? Может, он подумал, что это номер поддержки?
- Может, он следовал приказам?
- Приказам? Это что еще значит?
- Я имею в виду подработку Норы Сатерлин. Я дам тебе одну попытку.
Он шумно вздохнул.
- Чтобы ты знала, когда в следующий раз будешь звонить по делу, - сказал он, - я не отвечу.
Глава 2
Сайрус должен быть быть у Паулины в 8:00, но приехал в 8:10. Хотя он знал, что она простит его за опоздание, он все равно бежал от машины к дому, чтобы сократить эти секунды его времени. Он нашел ее в светлой с белым кафелем кухне, наливавшей кофе в две желтые чашки.
- Вовремя, - сказала она, изображая ворчливость. Он подошел к ней сзади, положил руки на бедра и поцеловал в щеку. Она добавила сливки в свой кофе, а его оставила черным.
- Долгая ночь. Плохое утро. Прости, - сказал он.
- Все хорошо. Присаживайся. Расскажи обо всем.
Сайрус занял свое место и смотрел, как Паулина заканчивает завтрак. Видеть, как она суетится на кухне в красном летнем платье и сандалиях с ремешками на красивых лодыжках, было бальзамом для его души. Она работала консультантом в местной католической средней школе. С понедельника по пятницу она носила блузки до шеи, юбки до щиколотки или костюмные брюки. Она приберегла свои красивые платья для выходных, для него.
- Ты прекрасна, - сказал он.
- Ты уходишь от ответа. Все так плохо?
- Детка, подойди сюда. Пожалуйста.
Она слишком хорошо его знала, чтобы повестись на это. Она повернулась к нему лицом, оперлась бедром о столешницу, скрестила руки на груди.
- Что случилось?
- У меня плохие новости. Отец Айк мертв.
Паулина ахнула.