Согласно его данным, Эджу было пятьдесят. На фотографиях (которые появились недавно, судя по возрасту его дочери на одной из них) он выглядел ни на день старше сорока. Деньги, Джульетта, и внешность. Удачливый ублюдок.
Фотография Эджа и его девушки была сделана зимой. Его дочь была одета в белое пальто и розовые варежки, а Эдж — в смокинг. Они оба широко улыбались в камеру, а маленькая девочка обнимала отца за шею.
На другой фотографии Эдж и Джульетта медленно танцевали, глядя друг на друга так, будто в мире больше никого не существовало. На Эдже был тот же смокинг и узорчатый килт. Шотландская свадьба?
Последняя фотография на полке была сделана на той же свадьбе. Эдж и светлый блондин занимались армрестлингом за столом, заставленным винными бутылками. Их глаза были прикованы друг к другу смертельным взглядом, хотя было ясно, что оба мужчины изо всех сил старались не рассмеяться. Блондин был почти таким же головокружительным, как и Эдж. Возможно. Мужчины не были его специальностью.
Сайрус еще раз просмотрел фотографии. Это были фотографии человека, который любил свою семью. Он мог бы не поверить, не видя этого, зная то, что он знал об Эдже. Но так было лучше, не так ли? Лучше иметь плохую репутацию, скрывающую тайную хорошую сторону, чем иметь хорошую репутацию с тайной плохой стороной?
За свою карьеру отец Айк неустанно работал церковным пастором, школьным капелланом и тюремным капелланом. Паулина сказала, что студенты обожали отца Айка. Ей определенно нравился этот человек, и она ему доверяла. И все это время у этого хорошего человека была тайная темная сторона.
Или нет. Может, это было недоразумение.
Верно. А Сайрус был следующей Мисс Америка.
- Простите, что заставляю вас ждать.
Он повернулся и увидел Нору Сатерлин в дверях комнаты, а ее собаку рядом с ней, как тень. Она сменила шорты и забрызганную краской футболку на черное платье с бретельками, которые завязываются на шее, высоким разрезом на бедрах и красные туфли на высоких каблуках, которые добавляли ей роста. Она вытащила волосы из хвоста, и теперь они падали ей на плечи живыми черными волнами. Вот теперь ближе. Теперь он поверил, что это женщина, которой мужчины платят деньги за время.
- Вас не было три минуты. Я ждал, что будет тридцать, - ответил он.
- Я не особо требовательна к себе по субботам, — сказала она. - Вот доказательство того, что я та, за кого себя выдаю.
Она протянула ему визитку, черную с серебрянным тиснением "ГОСПОЖА НОРА" и номером телефона. Он набрал номер.
ЕЕ телефон зазвонил. Она подняла трубку, показывая, что это он ей звонит.
- Хорошо. Теперь я поверил. - Он закончил звонок.
- Спасибо. Не хотите присесть?
- Я постою.
- Тогда и я. Чем я могу помочь?
- Вы живете здесь? - спросил он.
- У меня есть свой дом, но я тут часто. Я на дневной смене.
- Дневной смене?
Она подошла к мини-бару и налила себе стакан ледяной воды.
- Джульетта на тридцать пятой неделе. У нее могут начаться схватки в любой момент. Папá с ней ночью. Ей нужен кто-то рядом с ней в течение дня. По крайней мере, Папá так думает, — сказала она и улыбнулась. - Папá Кингсли.
- Откуда вы знаете мистера Эджа?
- Мы... семья. В некотором смысле. Я живу через улицу отсюда.
- Родственники?
- Вроде, - ответила она, качая головой из стороны в сторону. - Селеста называет меня тетя Элли. А Кингсли мне как брат. Как и отец, в своем роде.
- Приемный?
Казалось, она хорошо и серьезно об этом подумала.
- Скорее, как крестный отец. - Она улыбнулась, прикрываясь стаканом.
- Понимаю. - Сайрус все записал. Он заметил как он вытерла пятно краски с руки большим пальцем. - Вы перекрашиваете дом?
- Только детскую, - ответила она.
- Без обид, и я уверен, что вы хороший маляр, но я думаю, что человек с деньгами мистера Эджа мог бы нанять целую команду профессиональных маляров.
- Мог. Но в последнее время он чувствует себя особенно опекающим Джульетту. Ему некомфортно, когда в доме мужчины не из его мира, даже для покраски. Я предложила покрасить самой.
- Я считаюсь не из его мира? - спросил Сайрус. Он наблюдал за ней сквозь бутылку, пока делал глоток.
- Не знаю, - ответила она, пожимая плечами. - А вы не от мира сего?
- Больше, чем кажется. Но не мне об этом судить.
- Не от мира сего, но не опасный. Вы даже не носите пистолет.
- Люди думают, что угроза применения силы — это хороший способ докопаться до истины, - сказал он. - Но это не так. Люди лгут больше, когда они напуганы, а не меньше.
- Я не напугана, - ответила она - Я буду с вами честна, если вы будете со мной.
- Честная сделка, - ответил он. - Я могу начать?
- Пожалуйста. Уверена вы тут не для того, чтобы нанять меня за мои навыки маляра.
- Я тут из-за смерти священника.
Такой реакции от нее он не ожидал. Она поставила стакан с грохотом, от которого вода потекла через край. Затем она села, почти упав, на диван, ее губы приоткрылись, глаза расширились от шока и ужаса.
- Что? - прошептала она.
- Отец Айзек Мюрран. Вы знаете это имя?
Она судорожно вдохнула и наклонилась вперед, положив голову на колени.
- Мэм? Мисс Сатерлин?
- Я в порядке, - ответила она и подняла руку. - Дайте мне минутку.
- Конечно. Не торопитесь.
Пес подбежал к своей хозяйке и положил голову ей на колени. Она села и выдохнула через губы.
- Я в порядке, парень, - сказала она псу.
- Предполагаю, вы знакомы с отцом Айком? - Спросил Сайрус.
Женщина покачала головой.
- Никогда не слышала о нем.
- Сильная реакция на смерть незнакомца.
- Я знаю несколько священников. Я думала... думала это один из них.
- Откуда вы знаете священников?
- Я католичка.
Сайрус фыркнул.
- Что? - спросила она, в ее глазах кипела злость. Сейчас, в приглушенном свете они выглядели черными, а не зелеными.
- Вы католичка?
- Конечно, я католичка. Это Новый Орлеан, верно? Здесь все католики. - Она откинулась на диване и вытянула одну ногу, растянувшись на мгновение, как женщина, которая ожидала смертного приговора от своего врача и вместо этого услышала слово «доброкачественная». Она чуть пьяно рассмеялась.
- Мистер Тремон, не пугайте меня так.
- Простите. - Он сел на противоположный от нее конец дивана и смотрел, как она потерла лоб между глаз. Он увидел, что она носит серебряный медальон с изображением святого, покоившийся в ложбинке ее пышной груди. Ему приходилось задаваться вопросом, представлял ли себе когда-нибудь этот конкретный святой, что его наградой за жизнь в благочестии будет вечность, окруженная красивым декольте.
- Вы не виноваты. Вы делаете свою работу, - сказала она.
- Какой святой у вас? - Спросил Сайрус, когда она выпрямилась и поправила подвеску.