- Святой Игнатий.
- Интересный выбор для медальона, - сказал он. - Покровитель солдат и Иезуитов. У вас кто-то служит? Или есть иезуит?
- Вы знаете святых, - ответила она, что не ответило на его вопрос. Он ждал. - Этот медальон принадлежит моего любовнику. Сейчас он в долгом путешествии. Я хотела, чтобы что-то его было возле моего сердца.
- Вашему любовнику? Так вы его называете?
- Я бы назвала его "хозяин", но, скорее всего, вам будет некомфортно.
- Да, немного. Что не так с названием "парень"?
- Ему пятьдесят один. В этом мужчине нет ничего от парня. Хотя я встречаюсь и с двадцатисемилетним.
- И он ваш парень?
- Нет. Он мой другой любовник.
- Вы играете со мной.
- Я всегда играю с симпатичными мужчинами. Это моя работа.
Она погладила пса по голове и встала, пошла прямо к бару и налила себе выпить. На этот раз не воды, а, судя по всему, виски. Она выпила порцию одним глотком.
- Теперь я верю, что вы католичка, - сказал он.
- Кстати, обычно я не пью бурбон до обеда. Вы меня шокировали.
- Иногда приходится шокировать, чтобы получить чье-то внимание.
Похоже, она подумывала налить еще порцию виски. Вместо этого она закрыла бутылку крышкой и села напротив него на диванчик поменьше.
- Почему я? - спросила она. - Почему вы допрашиваете меня о смерти священника? Предполагаю он был убит?
- Суицид, - ответил Сайрус.
- Как я причастна к суициду священника? Мое имя было в его записке?
- Это было в его кармане, когда его нашли. - Сайрус достал красную визитку. - Она ваша, верно?
Нора протянула руку и взяла визитку, кивнула и вернула обратно.
- Моя. Хоть и старая. Это больше не мой номер. Не мой с тех пор, как мы переехали сюда.
- Когда это было?
- Дайте подумать, - сказала она, отсчитывая назад. - Два года и восемь месяцев.
Сайрус все это записал.
- И имя Айзек Мюрран ничего вам не говорит? Все называли его Отец Айк.
- Ничего.
- Как насчет его? Никогда не видели его? - Сайрус протянул ей фотографию Мюррана, которую взял у Паулины.
- Никогда прежде не видела его, - ответила она.
- Вы уверены?
- Я никогда не видела этого мужчину. Он мог знать меня, но я его не знаю.
- Вам придется простить меня за скептицизм. Большую часть времени я слежу за тем, как мужья изменяют своим женам или выбрасывают деньги, которые должны пойти их детям. Один парень потратил большую часть средств на обучение своего ребенка в клубе вашего друга Эджа.
- Почему Кинг в этом виноват? Он управляет клубами для взрослых, а не детским садом.
- Я к тому, что моя работа... заставляет быть немного скептичным со всеми.
- Большую часть времени я порю мужей, которые боятся сказать своим женам, что они мазохисты или сабмиссивы. С обеих сторон отсутствует доверие.
- Вас не волнует, что все эти мужчины изменяют?
Она снова пожала плечами.
- Это между нимим и их близкими. Я всего лишь немный работник.
- Вы больше, чем экономка.
- Не больше. Никаких поцелуев. Никакого секса. Только боль и доминирование.
Он изогнул бровь.
- Вы дважды были арестованы за проституцию в Нью Йорке. В 2006 и 2007.
- Я не была осуждена. Обвинения сняты.
- Обвинения снимают по многим причинами.
- Я не буду лгать и говорить, что у меня никогда не было секса с клиентом. Но я скажу, что никогда не обменивала секс на деньги — не то чтобы, как говорят дети, в этом что-то плохое. Один детектив пытался заставить меня предоставить ему личную информацию о клиенте. Когда я этого не сделала, он в отместку арестовал меня за проституцию. Еще один арест произошел в результате ошибочной идентификации. Жена подумала, что муж за ее спиной встречается с проституткой. Он не встречался. Он виделся со мной.
- Вы никогда не шантажировали клиента? - Спросил он.
- Если бы шантажировала, у меня не было бы столько клиентов.
- Значит нет?
Она сделала глубокй вдох. Он раздражал ее. Хорошо. Чувства были взаимны.
- Есть ли у вас клиенты из духовенства? – спросил он.
- В Нью Йорке один из клиентов был раввином. Еще был баптистский молодежный пастор, но не говорите его маме.
- Вы говорите, что никогда не были в сексуальных отношениях с католическим свяещнником?
- Я говорю, что никогда не видела, не знакомилась или имела каких-либо отношений, сексуальных или других с этим священиком. - Она вернула фотографию Сайрусу.
- Но у него ваша визитка.
- У многих моя визитка. У вас моя визитка.
- Верно. Но я не звонил по этому номеру до своей смерти.
Он снова ее шокировал.
- Эту часть вы мне не рассказали. - Едва произнесла она. Он расстроил ее.
- За пять минут до самоубийства он сделал два звонка. Первый другу, которому сказал, что сожалеет о том, что собирается сделать. Последний звонок, который он сделал, был вам. Можете сказать мне, почему он звонил вам?
- Да, если бы знала.
- Вы знаете?
- Может, да, - ответила она. – Может, нет. Но я правда не знаю.
- Как насчет этого? Как насчет сказать мне как у него оказалась ваша визитка?
Она глубоко вздохнула, надув щеки на выдохе.
- Ну… это мой старый номер в Нью-Йорке. Может быть, он отправился туда в поисках извращенцев.
- Мистер Эдж раздавал ваши визитки?
- Да.
- Тогда мне нужно поговорить с ним.
- Удачи.
Он проигнорировал это.
— Вы говорите, что отец Айк мог поехать в Нью-Йорк в поисках извращенцев. Я не очень хорошо знаком с тем, что делают доминатрикс. Можете рассказать мне об этом?
- Вы действительно думаете, что он хотел сессию перед смертью?
- Я не знаю чего он хотел перед смертью. Но мне нужно узнать.
Она отвела взгляд, скрестила ноги и кивнула.
- Что вы хотите узнать?
- Отцу Айзеку Мюррану было шестьдесят. У вас много клиентов старше шестидесяти?
- Несколько.
- Правда?
- Многие шестидесятилетние мужчины все еще имеют сильное либидо и сексуальные влечения. Мужчине, которого я люблю, через девять лет исполнится шестьдесят, и я намерена заняться с ним хорошим сексом через девять лет. Я имею в виду, и раньше, но и через девять лет тоже.
Она снова с ним играла.
- Можете рассказать что происходит между вами и клиентами? Основное?
Она наклонилась вперед и обратила на него все свое внимание.
- Базовая сессия начинается так. Клиент приходит в мое подземелье...
- И где ваше подземелье?
- Вы правда хотите знать?
- Мне правда надо знать. Я не полицейский, хорошо?
- Ладно, 828 Пиети стрит. Старая кирпичная фабрика.
- Ваше подземелье на Пиети стрит?
- Я не виновата, что половина улиц в этом городе носит религиозные названия.
- Ладно, - сказал Сайрус. - Продолжайте. Кто в основном ваши клиенты?
- Мы начнем с обычной демографии. Большинство моих клиентов — белые гетеросексуальные мужчины в возрасте от двадцати пяти до семидесяти пяти лет, принадлежащие к среднему классу или выше. Мужчины-профессионалы — «белые воротнички». Несколько военных, но в основном врачи, юристы, банкиры и тому подобное. Большинство моих клиентов находятся в возрасте от сорока до пятидесяти лет, в период кризиса среднего возраста. Стадия «сейчас или никогда».