Человек по природе своей призван быть творцом подлинных духовных ценностей через культуру, через сам жизненный акт. Без этого он вырождается, а вырождаясь, неимоверно страдает.
История нужна нашим сердцам, а не нашему скучающему интеллекту. Сердце, в котором нет воли к становлению личной святости, но которое взирает на дела древних с равнодушным любопытством современного туриста, есть сердце малодушного предателя, который бежит с поля битвы мировой истории между Светом и тьмой. Пусть это звучит пафосно, но разве можно говорить о таких священных вещах без трепета и оправданного пафоса?
Знание истории, ощущение ее таинственности и притягательной ценности необходимо должны рождать подвижничество, прямое действие! Ничего не выйдет из человека, кто бежит с поля брани, лишь только завидев блеск вражеских клинков. Если с самыми искренними намерениями читать жития святых, но прятать обогащенное этим чтением сердце в размягченное обывательское тело, не испытывать его огнем и не вступать всем сердцем на путь подвижничества, то все прочитанное будет лишь бесполезным знанием «знатока», чье сердце все равно ожиреет от бесцельности жизни потребителя товаров и знаний.
Когда видишь велеречивых людей и понимаешь, что за их словами никогда не последуют личные действия, бросающие рискованнейший вызов судьбе: «победа или смерть», понимаешь, что сердца человеческие ссохлись до маленьких эгоистических комочков, а мозги увеличились, но, увы, не за счет извилин, а за счет вообще излишнего веса их обладателей. Потребительский рационализм и полное бесчувствие – вот диагноз нашего тяжело больного времени. Человек разучился страдать и радоваться. На его долю осталось притупленно-тягостное и бесцельное мучение, ощущение которого можно снизить до известного порога погоней за славой, деньгами, приключениями сомнительного свойства, но выдернуть с корнем метафизическую тоску из души современному человеку своими силами уже невозможно.
История должна уберегать наших детей от бесчувственности. Молодежь должна учиться на примерах истории действовать, а значит, и чувствовать всем сердцем, жить всеми силами души и духовного характера. Страдать и возрождаться к светозарной радости. Вот простой и очень сложный рецепт человеческого счастья. Научить этому может и должна священная история народа и шире, всего культурного человечества.
Еще раз подчеркнем, что простое чтение житийной литературы или исторических манускриптов, без восприятия их прикровенной огненной природы, есть пустопорожнее занятие. Владению оружием никогда не обучишься лишь со стороны, наблюдая, как это делают другие. Мы должны научиться жить в самом центре истории, а не на ее обочине, научиться творить историю, что под силу только развитым духовным характерам. История – это ратное поле борьбы высших идей и идеалов, где идея и действие сопряжены и взаимообусловлены.
Недооценивать силу идеи, ее влияние на историю стало сейчас общим местом современной науки. Экономизм современного мышления сковал человеческий интеллект, обеднил его и затруднил подлинное восприятие действительности.
Но по сути это не меняет объективный характер вещей и идей. Вне религиозного контекста мы вообще, по большому счету, лишены возможности давать верные оценочные характеристики политическим событиям, экономике современности, социологическим проблема, новым идеям. Впрочем, это не всегда и требуется.
Ряд мыслителей, например, считали, что идея ценна только тем, как широко и долго она действует, а вовсе не тем, что она «правильна», «хороша» и т. д… Все это – только чад по отношению к реальности ее как идеи-силы. «Выравнивать, отличать, составлять, использовать, уничтожать или подрывать «гипнотический потенциал», которым обладают различные идеи – это высшее, невидимое, опасное искусство господства, которое следует рассматривать как область «магии» в высшем смысле этого слова», – полагал яркий философ минувшего столетия Юлиус Эвола. Он же продолжал ту же мысль следующим дополнением: «…Исключительно наивным следует считать все те течения, которые ратуют только за действие и считают все идейные конфликты и любую работу с идеями пустой тратой времени,…такая установка, даже с точки зрения самого действия, является абстрактной и недостаточной. Хладнокровный властелин, пробуждающий идеи-силы, в первой же схватке выбьет таких апологетов чистого действия из седла, отняв и направив против них же самих ту силу, которая их поддерживала».
Нельзя забывать, что идеи «нации» и «отечества» содержат в себе трансцендентное начало, не имеющие никакого отношения к категории случайности. Господство идеи в народе основывается исключительно на строго определенной иерархии ценностей, принадлежащих области исключительно религиозной. Необходимо понять, что глубина идеи-силы зависит от того, кто эту идею утверждает. Не идея дает индивидууму или этносу силу, но они действуют друг на друга взаимообразно. Личность, а тем более личность соборная, народ, придают идее особую ценность, силу и оправданность. Такое понимание влияния идеи на общество сродни воззрениям древних арьев Индостана на универсальный космический закон «rta», который упорядочивает микро– и макрокосмосы, но и сам нуждается в ритуальной практике почитания со стороны благородных арьев, которая является инструментом не только поддержания универсального космического закона, но и укрепления и усиления его.