Липман искал сочувствия, однако Фальконе не проявлял признаков податливости.
— А как насчет женщины, которая умерла в Пантеоне? — спросил он.
— Что тебя интересует?
— Она знала. Не могла не знать. Ты ведь сам привез ее сюда.
— Да! — рявкнул он. — Вышла промашка. За ней следили пять человек. Не представляю, как Каспару удалось заманить ее.
Фальконе не сдавался:
— Она прибыла сюда, потому что…
— Потому что, мистер, у нее, как у преступницы, не было другого выбора. Я мог бы щелкнуть пальцем, и она отправилась бы на тот свет. Ее подстрелили случайно, а я дал ей шанс исправиться. Если бы дело удалось, она уехала бы отсюда свободным человеком.
— Какая щедрость, — заметил Перони. — Почему ты не попытался поговорить с ним напрямую?
Липман потянулся к разбросанным на столе бумагам Косты.
— Мы пытались! О чем все эти сообщения, как ты считаешь? Если бы только я мог поговорить с ним по телефону… я бы извинился. Затем сказал бы ему, что пора кончать заниматься ерундой и сдаться на милость властям. Только теперь…
Они ждали.
— Каспар убил постороннего человека, — пробормотал Липман. — Непростительно. Вся колода уже бита. Один он остался. Нет причин убивать кого-то, кто не имеет никакого отношения к тем событиям. Или он решил, что разговаривать больше не о чем. Каспар всегда отличался старомодными патриотическими взглядами. Выйдя из иракской тюрьмы, он надеялся отправиться домой, где кто-то шепнет ему на ухо, что он герой. А вместо этого вляпался в ужасное дерьмо. Мы обошлись с ним как с перебежчиком. Если Каспар считает, что его страна отказалась от него — списала в предатели, — я полагаю, он может прийти к выводу, что ему позволено все.
— Думаю, он прав, — проворчал Перони.
— Наконец-то, — горько вздохнул Липман, — мы хоть в чем-то согласны.
Коста встретился с Терезой в условленном месте, о котором они договорились по телефону, недалеко от Ларго Аргентина, и вкратце рассказал ей о том, что ему удалось узнать. Затем они прошли небольшое расстояние до кафе, где их должна была ждать Эмили. Вначале он не узнал ее. Она стояла у стойки пустого заведения «Тацца д’оро», находящегося недалеко от Пантеона. На ней два больших зимних пальто с капюшонами. Он кивнул ей, заказал два кофе, и они втроем прошли к столику.
Эмили Дикон выглядела испуганной и несколько взволнованной. Коста протянул руку и осторожно опустил капюшон, высвобождая ее лицо. Она слабо улыбнулась и автоматически тряхнула длинными светлыми волосами. Грязными и вялыми.
Эмили взглянула на Терезу:
— Я думала, ты придешь вместе с Джанни.
— Джанни очень занят, — немедленно ответила Тереза. — Придется довольствоваться мной одной.
— Нет. — Вновь на ее лице промелькнула улыбка. — Я не то имела в виду. Извини. У вас есть что-нибудь?
Коста кивнул в сторону Терезы.
— Нам так кажется. Однако сначала введи нас в курс дела, Эмили. Что случилось прошлой ночью? Каким образом тебе удалось найти Каспара?
— Он сам нашел меня. Ты заснул. — Ей было неловко говорить в присутствии Терезы, но Коста настаивал. — Я вышла из дома… Прости. Я не хотела… но, может быть… — Она прикусила губу, решая, говорить ей или нет. — Возможно, у нас оставался только один шанс. Важно, что ты понимаешь ситуацию. Посмотри вот на это. — Она расстегнула воротник пальто и указала на крохотный черный квадратик. — Это микрофон. Каспар слушает нас. Он слышит все, что я говорю. И будет слушать, пока эта штука работает. Так что не стоит умничать. А если микрофон накроется, я погибну. Парень знает, что делает. Вы оба должны понять — лучше не шутить с ним.
Коста окинул бар взглядом.
Эмили коснулась его подбородка, привлекая к себе внимание.
— Он может находиться где угодно. Не ломай голову. Давай лучше сосредоточимся на деле. Не надо ничего портить.
Коста кивнул:
— Понимаю.
— Вот и хорошо.
Тереза пристально рассматривала отметину на шее Эмили.
— Ты ушиблась?
— Должно быть, упала. Ерунда. Не беспокойся обо мне.
Коста осторожно расстегнул молнию на воротнике пальто Эмили.
— Нет, Ник! — приказала она. Отвела его руку и застегнула молнию. — Не здесь. Не сейчас. В данный момент важнее другое.