Липман сердито посмотрел на фотографию:
— Какого черта ты это делаешь?
Виале бросил на стол еще несколько подобных снимков.
— Надо быть благоразумным, — продолжал он, показывая на карточку. — Посмотрите на дату.
Внизу было отпечатано: 12 октября, 1990.
— Каспар тогда еще ничего не знал о проекте. А вот Дэн Дикон…
— Значит, он был в деле и, возможно, руководил группой! — воскликнул Перони.
— Детали, детали, — отмахнулся от предположения Виале. Раскрыл папку. — Каспар нуждается в интересующей его информации. А вот и она. Документы. Фотографии. Все, что также указывает на Дикона. — Он повернулся к Липману: — Джоэл, разве ты не понимаешь, что я предлагаю тебе? — Он развел руки в стороны, как бы демонстрируя свою щедрость. — У тебя ведь есть хорошие парни, не так ли?
— Само собой, — согласился Липман.
— Ну так в чем дело?
Перони покачал головой. Фальконе наблюдал за Виале, рассеянно поглаживая свою козлиную бородку. Его лицо абсолютно ничего не выражало.
— Что я слышу? — спросил Перони. — Мы должны молча стоять в сторонке, в то время как американцы у нас под носом пустят по городу команду наемных убийц?
Лицо Виале выражало недоумение.
— А какая может быть альтернатива? Его нельзя судить в Италии. Над нами тоже стоят начальники, которые требуют результатов и устраняются от нежелательных последствий. Положение незавидное. Так было всегда. Тебе не удастся переубедить одного министра, не говоря уже обо всем правительстве.
Фальконе посмотрел на Липмана:
— Вы можете преследовать его законным порядком. Мы могли бы устроить экстрадицию.
— Неплохо бы, — ответил американец.
— Он был герой! — крикнул Перони. — И попал в беду по вашей вине.
— Верно, — кивнул Липман. — Однако ключевое слово здесь «был». Прежде чем Каспар свихнулся, я думал поместить его в какую-нибудь хижину в дремучем лесу. Чтобы читал книги и фотографировал медведей. Но последнее убийство… Женщина не имела никакого отношения ни к нему, ни к нам. Правила игры изменились. Он зверь. В лучшем случае — источник неприятностей и обуза.
Фальконе встал и заявил:
— Нет. Все зашло слишком далеко.
— Сядь, Лео, — вздохнул Виале. — Не будем слишком спешить.
— Но это не…
— Сядь и выслушай меня! — проревел человек из службы безопасности. — Или я, клянусь, прямо сейчас уничтожу последние остатки твоей карьеры. И его тоже.
Перони подался вперед и хмуро посмотрел на Виале.
— Довольно грубо с твоей стороны, — заметил он.
Виале окинул его суровым взглядом и опустил поднятый палец. Фальконе вернулся на место.
— Вы оба будете делать то, что я вам скажу, — приказал он. — Это… животное, безусловно, очень скоро войдет в контакт с нами. Мы поступим должным образом. Два человека Липмана…
— Нет, нет и нет! — возражал Липман. — Недостаточно. Ты не слушал меня. Нельзя обращаться с Каспаром как с уличным хулиганом.
Виале не сдавался:
— Мы должны действовать обдуманно и осторожно. Я видел, как топорно работают ваши люди, Липман, и не собираюсь отступать, чтобы порадовать их. Выбирай. Я позабочусь о материальном обеспечении, Фальконе с помощью этого здорового болвана и еще одного копа по имени Коста займется практической стороной дела. Больше никому ни слова, Лео. Нельзя рисковать. Надо заставить Каспара встретиться с нами. Как только это произойдет…
Виале замолчал.
Перони расстегнул куртку, вынул из кобуры пистолет, бросил его на стол, а сверху положил удостоверение.
— Я в таких делах не участвую.
— Еще как участвуешь, — огрызнулся Виале. — Если ты потащишь меня или кого-то еще из нас в суд, Перони, я скажу, что ты с самого начала знал о происходящем. То же самое будет и с тобой, Лео. Не угрожайте мне. Никогда.
— М-да, — задумчиво проговорил Фальконе, — намечается интересный союз различных ведомств.
Каменный взгляд Виале источал ненависть.
— Ах ты высокомерный сукин сын! Считаешь себя лучше других. Подумай хорошенько, Лео. Ты не спрашивал себя, почему я проявил к тебе такой интерес на недавнем банкете в «Аль-Помпире»? Не надейся, что ты когда-либо получишь эту работу. Мы просто поговорили частным образом. Вот и все. — Он кивнул в сторону Моретти: — Я беседовал с тобой с его разрешения.
Комиссар сосредоточенно рассматривал кончики пальцев и молчал.