Он прибыл на место, как и обещал. Полностью закутанный в огромное пальто человек ждал его.
Ник Коста подошел и сказал:
— Пошли.
Ответа не последовало. Да он и не ожидал, что ему ответят. Даже выражения лица не видно. Капюшон натянут на голову, так что из-под него видны лишь яркие щелки глаз, такие узкие, что в них ничего нельзя было прочесть.
В полном молчании они направились вдоль по улице к площади, а потом поднялись по ступеням перед Пантеоном, где Коста позвонил Лео Фальконе. Они стали ждать, пока откроются тяжелые бронзовые двери.
На расстоянии двадцати метров от них Тереза Лупо допила свой капуччино, увидела, как они вошли в здание, и вынула телефон. Номер пришлось вспоминать — полицейские не часто звонят по нему.
Прошла целая вечность, прежде чем ей ответили.
— Типично для них, — прошептала Тереза.
Наконец утомленный мужской голос проговорил:
— Карабинеры.
Даже по телефону выделываются.
— Не знаю, звоню ли я по правильному номеру, офицер, — заговорила она, стараясь казаться как можно более глупой.
— Что вам угодно? — В голосе звучала ужасная скука.
— Видите ли, проблема заключается в том, что, возможно, мне все это кажется. Однако, клянусь, я только что видела, как полицейского ввел в Пантеон какой-то человек с пистолетом в руке. А ведь храм закрыт. Когда его откроют? Тут что-то не так, верно?
— Что вы видели?
Тереза не могла поверить: ее заставляют повторить. Ладно хоть придурок молчал, когда она делала сообщение.
— Дело в том, — продолжила Тереза, — что я видела полицейского офицера. Надо было, наверное, звонить не вам, а в полицию.
На другом конце провода вроде наметились какие-то признаки озарения.
— Мы разберемся. Вы говорите о Пантеоне?
— Совершенно верно.
— А как вас зовут?
Тереза осмотрелась, отняла телефон от лица и издала несколько самых отвратительных звуков, которые только могли прийти ей в голову.
— Что вы делаете? — визжала она. — Отстаньте от меня сейчас же!
И нажала на кнопку. Они в состоянии отследить звонок. Кроме того, полагала Тереза, телефон ей больше не нужен. Остается только ждать, когда откроются эти большие бронзовые двери.
— Ненавижу ожидание, — пробормотала она. Потом бросилась назад в кафе, взяла капуччино и вернулась на одинокий холодный стул возле фонтана с веселыми дельфинами.
У дверей стоял Липман, изо всех сил стараясь скрыть ликование. Коста вошел вслед за человеком в огромном пальто и смотрел, как тот шаркающей походкой проходит к центру помещения. За их спинами раздался звук закрывающейся двери.
— Здорово сработано, — прошептал американец, похлопав Косту по спине, и тотчас устремился вслед за большим пальто.
— Рад стараться, — сказал Коста, украдкой сунул руку в карман и нащупал там пистолет.
Человек остановился перед группой в центре зала: Виале, два американца, а по бокам Фальконе и Перони.
— Билл Каспар, — зажурчал Липман, стараясь выразить голосом максимум уважения. — Какой мужик! Ты не побоялся прийти сюда, сдержал слово. Прочитал документы? Теперь доволен? Надеюсь. Каспар, мы так давно ждали этого момента.
Рука Липмана с большим пистолетом потянулась к капюшону.
— Итак, разоружайся и обезвреживай невинное дитя. Только без фокусов. Мы наше слово сдержали. Теперь давай все обсудим, а потом ты отправишься домой.
Голова пришла в движение. Человек покачивал ею, как будто хотел избавиться от какой-то назойливой мысли.
— Все не так просто, — сказала Эмили.
Липман сощурился, на мгновение опустил пистолет, повернулся и сердито посмотрел на нее:
— Что?
— Она говорит, — прошептал Коста в ухо американцу, прижимая ствол пистолета к его щеке, — что все не так просто. Я забираю у тебя оружие, агент Липман. — Он окинул взглядом остальных. — И у вас тоже.
— Какого черта?.. — вскрикнул Липман, тем не менее позволяя Косте взять его пистолет. — Господи, Фальконе…
К ярости американца, Фальконе и Перони с профессиональной сноровкой, не допускающей никакого сопротивления, отбирали оружие у двух агентов.
Фальконе положил в карман ствол Фридрексена. Перони тоже спрятал оружие.
— Ты слишком шумишь, Липман, — заявил инспектор. — Прекращай орать и начинай слушать. — Потом посмотрел на Виале: — Теперь ты.
Тот, весь красный от гнева, замахал на них руками в перчатках:
— С ума сошли? Что вы творите, черт вас побери?
Он вынул телефон и начал нажимать кнопки.
— Перони! — нахмурился Фальконе.
Здоровяк в два скачка оказался рядом и выхватил у Виале телефон.