Отлично, размышляла Тереза. Ник наконец-то обзавелся девушкой, живущей на другом краю света, за океаном. Возможно, она уже безработная, хотя с такими великолепными светлыми волосами и красивым лицом, выражение которого постоянно меняется — спокойное, злое, детское, — ей ничего не стоит найти себе работу. Боже, куда смотрят мужчины?
Перони вот нашел ее, однако смысла в их отношениях очень мало.
— Кого я хочу обмануть? — прошептала Тереза, вдруг разозлившись на себя. — Да я самая завидная невеста из всех.
Лейла вставила морковку в центр лица снеговика, повернулась к Фальконе и улыбнулась. Открытая, ничем не замутненная улыбка. И Фальконе ответил такой же теплой и широкой улыбкой. Потом зазвонил телефон, и инспектор отвлекся разговором. Терезе вдруг захотелось выпить траппы. Она прошла в гостиную, увидела там Перони, который сидел на диване и дремал в полном одиночестве.
— Подвинься, здоровяк, — проворчала она. Присела рядом и налила себе прозрачного напитка.
Умные свиные глазки открылись и посмотрели на нее.
— Да?
— Что да?
— Похоже, ты хочешь мне исповедаться.
— Нет!
Перони пожал плечами. В итоге она все равно выскажется.
— Я желаю тебе добра, Джанни. Если бы только ты смог излечить Лейлу! Она продолжает воровать. Это болезнь.
— Я знаю.
— От такой болезни нет лекарств. Твоя кузина-фермерша ей не поможет. Ребенок может с интересом слушать тебя, а потом опять приниматься за свое.
Он думал о ее словах.
— Ты права. Боюсь, Лейла — деревенская девочка. Город вредит ей. Может быть, переезд на ферму поможет. Думаю, это шаг в нужном направлении. Не знаю. Сейчас Рождество. Давай хоть на один день отбросим все заботы.
Все верно. Лейлу нельзя вылечить за один день. Однако неплохо бы вывезти ее из Рима, где девочку на каждом шагу подстерегают неприятности.
— Хорошо, — согласилась Тереза. — Но будь добр не соглашаться со мной, когда я начинаю спор. Не люблю без толку размахивать кулаками.
Ей хотелось ударить его в широкую грудь, а потом отвезти домой, бросить на кровать и, не думая ни о каких последствиях, отдаться наслаждению.
— Нет, — ответил Джанни Перони и расцеловал ее в обе щеки.
— Что с нами будет? — спросила она едва слышно.
— Откуда мне знать? — пожал он плечами.
К удивлению Терезы, Перони нормально воспринял новость о том, что они — она, Ник и в какой-то степени Фальконе — сговорились заставить Торнтона Филдинга выдать себя. Хотя, конечно же, мысль о том, чтобы довериться такому человеку, как Каспар — пусть даже из лучших побуждений, — не доставляла ему никакой радости.
— Я уже извинилась перед тобой, Джанни. У нас не было времени. И другого выхода.
«А ты слишком честен, — думала она, — и не терпишь подобного обмана».
— Знаю. Мне просто не по себе оттого, что ты проникла в посольство, позвонила карабинерам. Я хочу сказать… Все это как-то грубо сработано.
— Прости меня, — робко проговорила Тереза. — Больше такого не случится. Честное слово. — Потом добавила уже серьезным тоном: — Так что все-таки будет с нами?
Его лицо исказила гримаса.
— Мы, кажется, подвели многих людей. И не впервые. С тобой-то все в порядке — у Липмана есть проблемы и посложней. Кроме того, ты ведь человек гражданский. Будешь содержать меня. Еда тебе понравилась? Держу пари, ты не знала, что я умею готовить. Представь, ты приходишь с работы, а на столе тебя ждет роскошный обед. Буду твоим домохозяином.
Совсем не смешно.