Когда Куин сорвался с места, Джон метнулся к телу Фьюри, переворачивая его на спину. Губы Брата посинели, но не от ушибов, которые ему наставил Джон. Мужчина не дышал. Не дышал уже какое-то время.
Вопреки всему, доктор Джейн и Куин вошли буквально секунду спустя.
— Я направлялась к Бэлле… о… дерьмо.
Склонившись над Фьюри, она сделала самую быструю проверку жизненных показателей, которую когда-либо видел Джон. Потом она открыла медицинскую сумку, достала иглу и ампулу.
— Он жив?
Все четверо обернулись к дверному проходу в ванную. Там стоял, расставив ноги, Зейдист с перепуганным лицом.
— Он… — Взгляд Зи обратился к телу, лежащему рядом с джакузи. — Жив?
Доктор Джейн прошипела Джону:
— Убери его к черту отсюда! Сейчас же. Ему не нужно это видеть.
Кровь в жилах Джонах похолодела оттого, что он увидел на ее лице: она не была уверена, что сможет вернуть Фьюри назад.
По телу прокатился ужас, когда Джон встал и подошел к Зи.
— Я не уйду, — сказал Зи.
— Нет, уйдешь. — Доктор Джейн подняла наполненный шприц и нажала на поршень. Когда из иглы выстрелил поток шириною с волос, она повернулась к телу Фьюри. — Куин, ты останешься со мной. Блэйлок, иди с ними и закрой дверь.
Зейдист открыл рот, но Джон покачал головой.
Со странным хладнокровием он подошел к Брату, положил руки на оба предплечья парня и толкнул его назад.
И Зейдист позволил вытолкать себя в комнату в гробовой тишине.
Блэй закрыл двери и встал перед ними, преграждая путь.
Потухшие глаза Зейдиста смотрели на Джона.
Джон мог лишь смотреть в ответ.
— Он не может умереть, — хрипло прошептал Зи. — Он просто не может…
Глава 44
— Что ты имеешь в виду под «работой»? — спросил парень с тюремными татуировками.
Лэш уперся локтями в колени и посмотрел в глаза своего нового лучшего друга. Их метаморфоза от задиристых придурков до милых, как котята, друзей, свидетельствовал о силе его обольщения. Сначала ты идешь в лобовую, устанавливая равенство. Потом проявляешь уважение. Затем говоришь о деньгах.
Двое других, член банды с тату «Диего RIP» на ключицах и бритоголовый Мистер Чистюля в камуфляжных штанах, пододвинулись ближе, прислушиваясь. Что было второй частью стратегии Лэша: привлечь самого матерого, а остальные сами потянутся.
Лэш улыбнулся.
— Нужно наехать кое на кого.
Взгляд парня с татушками обещал выполнить все черные делишки по дешевке.
— Ты управляешь закусочной?
— Неа. — Он посмотрел на парня с косынкой. — Похоже, вы называете это территориальной враждой.
Парень из банды кивнул, будто знал все правила в этой настольной игре.
«Тюремные татуировки» поиграл мускулами.
— С чего ты взял, что я за тебя впрягусь? Я тебя не знаю.
Лэш откинулся назад, прислоняясь спиной к шлакобетонному блоку.
— Подумал, что ты не прочь срубить бабла. Моя ошибка.
Он закрыл глаза, будто собираясь заснуть, но потом до слуха донеслись голоса, от которых веки сами поднялись. Офицеры привели очередного правонарушителя в общую камеру.
И кто бы мог подумать. Это был парень с орлом на куртке, из Скримера.
Новичок вошел внутрь, и три злобных задницы метнули свои «следи-за-своей-спиной» приветственные взгляды. Один из наркоманов поднял голову и жалко улыбнулся, будто знал парня по «работе».
Интересно. Значит, парень был дилером.
Прежде чем сесть на другом краю скамейки, Мужик с Орлом окинул толпу взглядом и, узнав Лэша, кивнул ему. Он выглядел более раздраженным, чем напуганным.
Парень-Тюремные-Таутировки наклонился к Лэшу.
— Я не говорил, что мне это не интересно.
Взгляд Лэша переместился на него.
— Где мне тебя найти, чтобы обговорить условия?
— Знаешь «Байки Баса»?
— Реабилитационной центр Харлеев на улице Тремонт, верно?
— Ага. Им владеем я и мой брат. Рулим там.
— Значит, ты знаешь больше людей, которые смогут помочь мне.
— Может — да. Может — нет.
— Как тебя зовут?
Парень с татушками сузил глаза. Потом указал на вытатуированное на его руке изображение — мотоциклиста на Харлее с поднятым рулем.
— Можешь звать меня Лоу.
Парень с «Диего RIP» начал притопывать ногой, будто ему было что сказать, но Лэш не был готов танцевать танго с бандами или скинхэдами. Пока нет. Начинать с малого безопасней. Он посмотрит, сможет ли добавить пару байкеров к Обществу Лессенинг. Если дело выгорит, он начнет активно набирать новичков. Может, даже снова залетит в обезьянник, для удобства выполнения своего плана.
— Оуэн, — позвал коп у входа в камеру.
— Встретимся, — обратился Лэш к Лоу. Он кивнул «Диего», скинхэду и дилеру, не стал отвлекать наркоманов от разговоров с полами.
Сидя в кабинете, он ждал пока офицер зачитает ему страницу за страницей: «против вас предъявлены следующие обвинения»… «это телефон офиса государственных защитников, вы должны позвонить им, если захотите нанять адвоката»… «суд назначается через шесть недель»… «если вы не явитесь, аннулируется залог и будет выписан ордер на ваш арест»… бла, бла, бла…
Он пару раз написал имя Лари Оуэн, после чего его выпустили в коридор, по которому вели в наручниках восемь часов назад. В конце участка линолеума сидел Мистер Д на безобразном пластиковом кресле. Вставая с него, он выглядел успокоившимся.
— Двигаем за едой, — сказал Лэш, направляясь к выходу.
— Да, сэр.
Лэш вышел через парадный вход отделения полиции, слишком многое занимало его в этом момент. Когда солнце ударило его прямо в лицо, он с воплем отскочил назад, врезавшись в Мистера Д.
Прикрыв лицо руками, он ломанулся в сторону здания.
Мистер Д поймал его за предплечье.
— Что…
— Солнце! — Лэш почти добрался до двери, когда осознал… что ничего не произошло. Никаких языков пламени, вспышки, мучительной смерти от огня.
Он остановился… и впервые в жизни повернул лицо к солнцу.
— Оно такое яркое. — Он прикрыл глаза предплечьем.
— Ты не должен смотреть прямо на него.
— Оно теплое.
Прислонившись спиной каменному фасаду здания, он не мог поверить, что оно теплое. Лучи падали на него, распространяясь под кожей, до самых мускулов.
Раньше он никогда не завидовал людям. Но, Боже, если бы он знал, каково это, то зависть поселилась бы в нем навечно.
— Ты в порядке? — Спросил Мистер Д.
— Да… да, в порядке. — Закрыв глаза, он просто делал размеренные вдохи. — Мои родители… они не разрешали мне выходить на улицу. Претрансы способны выносить солнечный свет, но мои мама и папа не хотели рисковать.
— Не видеть солнца — не могу представить такого.
После этого Лэш тоже не мог.
Задрав подбородок вверх, он на мгновение закрыл глаза… и поклялся поблагодарить своего отца в следующий раз, как встретится с ним.
Это было… потрясающе.
Фьюри очнулся со жгучим, омерзительным вкусом во рту. В действительности, он въелся во все его тело, будто кто-то побрызгал его с изнанки средством для очистки печей.
Глаза были словно приклеенные. Живот налился свинцовым шаром. Легкие наполнялись воздухом с энтузиазмом двух укурышей после основательного кутежа. Но первейшую позицию по дерьмовому самочувствию заняли его мозги, которые, очевидно, скончались и не были воскрешены вместе с остальным телом.
Фактически его грудь также напоминала сейчас закрытый магазин. Или… нет, его сердце должно было биться, потому что… ну, просто должно было, ведь так? Иначе он бы сейчас не думал, верно?
Перед глазами возникла серая пустошь, силуэт колдуна посреди бескрайнего серого горизонта.
С возвращением, дорогуша, сказал колдун. Было охренеть как весело. Повторим еще?
Повторим еще что? подумал Фьюри.
Колдун засмеялся. Как быстро ты забываешь радостные моменты.
Фьюри застонал и услышал чьи-то шаги.