— Я в порядке.
«Может что-нибудь из напитков? У меня есть термос с кофе».
— Нет. — Тор посмотрел в сторону ванной. — Черт, ванная. Давно в ней не был. И нет, помощь не требуется.
Было больно смотреть на… то, что, как думал Джон, увидит только через несколько столетий: состарившийся Тормент.
Брат положил трясущуюся руку на край простыни и стянул ее со своего тела дюйм за дюймом. Остановился. Потом спустил ноги с кровати так, что они закачались над полом. Последовала заминка, после которой он поднял себя в вертикальное положение, его когда-то широкие плечи напряглись, выдерживая вес, чуть больше превышавший массу его костей.
Он не шел. Он волочил ноги, как престарелый, голова была низко опущена, спина прогибалась к полу, а руки он держал так, будто готовился упасть в любую секунду.
За ним закрылась дверь. Зажурчал туалет. Включился душ.
Джон вернулся в свое кресло. Его живот был пустым, и не просто потому, что он не ел со вчерашнего вечера. Его съедало беспокойство. Тревога проникала в него с каждым вдохом. Страх отдавался в каждом биении сердца.
Вот она, оборотная сторона отношений отцов и детей. Когда сын переживал за своего отца.
Учитывая, что он все еще мог проводить эту связь между ним и Тором.
Он не знал. Брат смотрел на него, как на незнакомца.
Нога Джона нервно постукивала, и он потер ладонями бедра. Странно. Но все произошедшее за последнее время, даже эпизод с Лэшем, казались нереальным и неважным. Сейчас значение имел только Тор.
Он замер, когда дверь в ванную открылась примерно через час.
Тор надел банный халат, волосы на голове почти распутались, но борода все еще оставалась в беспорядке.
Двигаясь шаткой и неустойчивой походкой, Брат вернулся к кровати и растянулся на ней со стоном, неуклюже устраиваясь на подушках.
«Я могу что-нибудь…»
— Не здесь я хотел оказаться, Джон. Не стану спорить. Но… не здесь я хочу находиться.
«Хорошо, показал знаками Джон. Хорошо».
Молчание затянулось, и в своих мыслях Джон вел разговор, который хотел бы вести с Тором: Куин и Блэй теперь живут здесь, и родители Куина погибли, а Лэш… нам ничего не известно о нем… Мне нравится одна женщина, но я не в ее лиге, и я вступил в войну, и скучал по тебе, и хочу, чтобы ты гордился мною… я напуган, я так скучаю по Велси, ты в порядке?
И самое главное… Пожалуйста, обещай, что не уйдешь больше. Никогда. Ты нужен мне.
Вместо этого, он встал на ноги и показал, «Наверное, я оставлю тебя отдыхать. Если что-нибудь понадобиться…»
— Я в норме.
«Хорошо. Да. Хорошо».
Джон одернул край футболки и отвернулся. Пока он шел к двери, он был не в силах дышать.
О, прошу, пусть никто не попадется на пути в его комнату…
— Джон.
Он замер. Повернулся.
Встретив темно-синие глаза Тора, он почувствовал, будто колени выпали из суставной ямки.
Тор закрыл глаза. Протягивая руки.
Джон ринулся к кровати и обнял своего отца изо всех сил. Зарывшись лицом в когда-то широкую грудь, он прислушивался к сердцу, что билось внутри нее. Из них двоих он обнимал сильнее, но не потому, что Тор любил Джона меньше, но потому, что он был обессилен.
Они плакали до тех пор, пока не сбились с дыхания.
Глава 52
Спусковому курку не обязательно находиться в огнестрельном оружии, чтобы приносить проблемы, подумал Фьюри, рассматривая фасад «ЗироСам» из стали и стекла.
Черт, во время детоксикации все тело трясло от перемен в химическом составе. Она не шла ни на какие компромиссы с тягой в твоем мозгу. И да, Колдун мог быть меньше его по размерам, но ублюдок все еще не исчез. У Фьюри возникло ощущение, что пройдет немало времени, прежде чем он уйдет.
Пнув себя под зад, он подошел к вышибале, который странно посмотрел на него, но все же впустил. Попав внутрь, он не обратил внимания на толпу, которая привычно расступалась, предоставляя ему дорогу. Он не кивнул вышибале, стоящему у вельветовой веревки перед входом в VIP-секцию. Ничего не сказал айЭму, который провел его в офис Рива.
— Чем обязан сему удовольствию? — Спросил Ривендж из-за своего стола.
Фьюри посмотрел на своего дилера.
На Риве был стандартно-классический черный костюм, в котором не было ни капли стандартности. Посадка была восхитительной, хотя парень и сидел, а ткань мерцала под приглушенным светом, указывая на приличное содержание шелка в ней. Лацканы идеально лежали на мощной груди, рукава открывали совершенную длину манжет рубашки.