Я верю, что писателями рождаются, а не становятся, но это не относится к написанию самой книги. Думаю, это более свойственно спортсменам и математикам, музыкантам и художникам, инженерам, да сотням миллионов других профессий, какими хотят овладеть люди. И, как мне кажется, самое лучшее из всего произошедшего со мной, кроме того, что мне очень повезло с матерью, является то, что я нашла свою нишу и в силах зарабатывать на жизнь, занимаясь любимым делом (мой муж много усилий вложил в мою издательскую деятельность, за что я ему безмерно благодарна).
Итак, пока я окончательно не разревелась и не размякла от благодарностей, давайте поговорим о Фьюри.
Я всегда видела в нем героя. С самого первого дня. Я также всегда чувствовала, что его книга будет о наркотической зависимости — что добавляло сложностей. Если честно, меня очень беспокоила эта ситуация с героином. Я помню, как у меня в голове у меня возник образ Фьюри, лежащего без сознания рядом с унитазом в ванной комнате, и…О, Боже, нет… Я не могу это писать. Как люди смогут увидеть в нем, обколовшимся до передоза, героя? И затруднения заключались не только в этом.
Дело в том, что герои не всегда правы, но они всегда сильны. Даже если они рыдают или теряют самообладание, контекст, который вводит их в это состояние, настолько силен, что мы прощаем им этот временный срыв. С Фьюри и его злоупотреблением красным дымком и ярко выраженным желанием защитить эту свою пагубную привычку с последующим враньем, я была очень обеспокоена тем, что, если я не смогу изобразить его правильно, читатель воспримет его как слабака, а не мученика.
Героям разрешено страдать. А вот быть слабыми — ни в коем случае.
Я думаю, очевидно, что у Фьюри имеются серьезные проблемы, и их много. Принимая во внимание проблемы с Зейдистом, а также сложный коктейль вины, грусти и паники, с которыми Фьюри пришлось жить с все эти годы — все это послужило причиной того, что красный дымок стал, по сути, лекарством от его переживаний. Первый шаг к тому, чтобы вызвать к нему сочувствие, стало знакомство читателя с Колдуном, чтобы они могли представить, отчего Фьюри пытается отгородиться своим постоянным курением. Снова, как и в ситуации с Ви в военном лагере, все здесь зависело от контекста.
Колдун — это голос, живущий в голове Фьюри и беспрестанно подпитывающий его зависимость:
«В его воображении колдун появлялся в образе назгула, стоящего посреди огромной серой пустоши, усеянной черепами и костями. Этот ублюдок с идеальным британским акцентом постарался, чтобы Фьюри никогда не позабыл своих неудач. Монотонная литания заставляла закуривать снова и снова, лишь бы не броситься к ящику с оружием и не вставить в рот ствол сорокового.
Ты не спас его. Ты не спас их. Проклятие настигло их всех из-за тебя. Это твоя вина… Твоя вина…»
Священный Любовник, стр. 5–6
Следующее, что необходимо было показать, это постепенное осознание Фьюри, того что он наркоман. Чтобы стать героем, ему необходимо победить свою тягу к наркотику, и первый шаг к выздоровлению — это признание наличия у него проблем. Впервые он понимает это, когда они вместе с лессером в поисках уединенного места для драки, неожиданно прерывают сделку наркоторговца со своим клиентом. Когда стало понятно, что сделка не состоится, отчаявшийся покупатель нападает на дилера, убивает его и подчищает карманы, перед тем как бежать:
«Степень радости на лице наркомана крышесносной. Парень явно сел на скоростной поезд прямиком к бесконечному кутежу, и тот факт, что дозы достались ему бесплатно, был лишь малой частью праздника. Настоящий экстаз он испытывал от количества имеющейся у него дури.
Фьюри был знаком с этим практически оргазмическим ощущением счастья. Он испытывал подобное каждый раз, когда запирался в своей спальне с огромным мешком красного дыма и новенькой упаковкой сигаретной бумаги».
Священный Любовник, стр. 47
Сравнив себя с другим наркоманом Фьюри начал осознавать свою проблему. Но прежде чем улучшится, ситуация в корне ухудшается:
«— Но я все еще Брат?
Король молча смотрел на кинжал — что было ответом, состоящим из двух простых слов: лишь формально.»
Священный Любовник, стр. 87
Исключение Фьюри из Братства связано не только с наркозависимостью, но и с методами его борьбы с собственными эмоциями — он пытает лессеров, прежде чем убить их.
А вначале я думала, что подобное поведение будет прерогативой Зейдиста. Я даже упомянула об этом на форуме. Но я ошиблась. Это Фьюри мучает убийц перед тем, как проткнуть их кинжалом — что было довольно тяжелым зрелищем. Забавно, но когда я увидела эту сцену, я просто подумала, что Фьюри, такой хороший и добрый, не может совершить такое низкое и жестокое деяние. Но здесь вот в чем дело, и я думаю, что в некоторой степени это один из из главные моментов в книге Фьюри: даже хорошо одетые и воспитанные люди в глубине души могут быть психически неуравновешанными.